Нередко бездельники и шалуны развлекались тем, что осыпали их бранью, забрасывали комьями грязи, совали им игральные кости, приглашая поиграть с ними, срывали с них жалкую одежду. Святые никогда не просят вернуть то, что у них отняли. Если же им отдавали одежду, они кротко благодарили. Самые злобные хватали их сзади за капюшон и как мешок тащили за собою. К чему приводило такое унижение? Прибавляли они славы Богу, давая людям глумиться над собою? Будущее показало, что это так.
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С БРАТОМ БЕРНАРДО ВО ФЛОРЕНЦИИ
Брат Бернардо и брат Эджидио направились во Флоренцию, проповедуя по дороге, как того хотел святой Франциск, войдя же в город, нигде не смогли найти себе пристанище. Остановившись у одного дома, обнесенного открытой колоннадой, в которую была встроена печь, они смиренно попросили хозяйку, чтобы она позволила им переночевать хотя бы у этой печи, если она не может приютить их в доме. Добросердечная женщина согласилась, но муж ее, вернувшись домой и увидив двух монахов, стал бранить жену: «Ты зачем пустила этих бродяг?» — Жена защищалась: «Я же не в доме их оставила, а на улице какая от них опасность? В худшем случае утащат несколько поленьев».
Она хотела принести им одеяла, на улице был холод, но муж ей заикнуться об этом не дал: «Нечего, нечего, обойдутся разбойники с большой дороги».
Брат Бернардо и его сотоварищ дурно провели эту ночь, лежа у печи и согреваясь любовью Божьей, под покрывалом госпожи своей Бедности; а лишь зазвонили к утренней мессе, они отправились в церковь. Наутро хозяйка пошла в ту же церковь, и увидев в углу своих гостей, стоявших на коленях и поглощенных молитвой, подумала: «А что я говорила? Если бы они были разбойниками, как называл их мой муж, разве могли бы они так набожно молиться?» Она удивилась еще больше, когда увидела, что произошло потом.
После службы некий мессер Гвидо, добросердечный господин, начал раздавать милостыню всем бедным, находившимся в церкви, но когда очередь дошла до двух бедняков, они от денег отказались. Услыхав это мессер Гвидо остолбенел:
— Вы же бедняки, почему же не хватаете деньги, как другие?
На это ответил брат Бернардо:
— Для нас бедность не тяжела, мы сделались бедными добровольно для стяжания благодати и жизни по Евангелию.
— Так что же, вы никогда ничего не имели?
— Многое, но все, что имели, раздавали бедным.
Все были изумлены. А хозяйка дома решила, что ради Господа следует приютить этих людей, отказывающихся от денег.
«Бог вознаградит вас за добрые помыслы», — ответили братья.
Но мессер Гвидо стал настаивать на том, чтобы они оставались у него сколько пожелают, говоря: «Вот место, которое приготовил вам Господь». И они остались к огромному удовольствию мессера Гвидо, который после этого стал еще более милосерден. Таким образом, братья, отказываясь от преходящих благ в ожидании вечных, получали в награду и блага земные.
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С БРАТОМ БЕРНАРДО В БОЛОНЬЕ
Примерно в 1211 году святой Франциск направил брата Бернардо да Квинтавалле в Болонью, чтобы тот обратил к Богу души болонцев. Приготовления к странствию были коротки: брат Бернардо осенил себя крестным знамением, получил благословение учителя — и пошел.
Иной, отправляясь в столь образованный город, как Болонья, запасся бы красноречивыми проповедями, и стал бы держаться поважнее. Бернардо, вошел в город одетый как пастух и безмолвно сносил насмешки уличных мальчишек; более того — чтобы облегчить доступ преследователям, он остановился на главной площади города. Он спокойно уселся там, и вокруг него собрались девушки, мастеровые, лавочники, школьники, у которых кончились уроки. Им хотелось над кем-нибудь подшутить — кто дергал его за капюшон, кто швырял в него камни и грязь, кто ударял с одной, кто толкал с другой стороны, а Бернардо все молчал и улыбался не улыбкой слабоумного, но улыбкой человека, который знает, что делает. На несколько дней он добровольно как бы приковал себя к позорному столбу, и длилось все это до тех пор, пока доктор права, читавший лекции в Болонье, мессер Никколо деи Пеполи, в изумлении наблюдавший за ним и дивившийся его терпению, не вышел как-то раз в сопровождении любопытствующих школяров, и не спросил у него: