- К дембелю, Васька, вторую профессию освоишь - врач-педиатр! дружелюбно подначивали солдаты своего отделенного.
Дети привязались к добродушному уральскому парню.
Василий был старшим в многодетной семье и с малолетства привык нянчиться с сестренками.
- Дядя Вася! Моя кукла капризничает! - бегала за сержантом шестилетняя турчанка с именем тургеневской героини Ася. - Накажи ее.
Голубев сажал ребенка на плечи и носился среди угрюмой военной техники.
Сам Сулейманов строго выполнял поставленные условия: не приближаться к бункерам и поменьше ходить по территории складов. Он и его сыновья часами просиживали на пятачке у въездных ворот, кипятя на костре чай и переговариваясь о чем-то своем.
- Идти надо, а куда - не знаю! - жаловался он Святому. - В Чуйской долине есть кишлаки турок-месхетинцев.
Можно к ним податься. Но опять же нехорошее место.
- Почему?
- Конопля, мак опиумный... Народ там очумевший. - Али переходил на шепот:
- Наши тоже опиумом приторговывают. У каждого плантация есть, иначе не прожить... Вылечится дочь, поведу своих в долину. На колени встану перед Мамедом, пусть участок выделит, денег на жизнь даст. Все отработаю, до единой копейки...
- А кто это Мамед?
- Авторитет! Ему все мак сдают!
- Пахан долины? Не дури, Али. Не связывайся с наркотиками, - убеждал его Святой. - Руки есть. Перебирайся в Россию. Будешь жить как человек.
- Нет, командир. Считай, пятьдесят лет честно жил.
И что? Не хочу, чтобы моя семья голодала и без дома была.
Мамед лучше своих людей бережет, чем государство. У него своя страна и свои законы. Буду мак растить. Пусть жрут эти сволочи - подохнут быстрее! Они без дури дышать не могут.
Для них и буду стараться. Нет, командир, перевернулся мир.
Попробуем жить по-другому...
Тут с очередной инспекцией подоспел подполковник Дронов и, разумеется, устроил Святому разгон.
- Снова выкрутасы, старший лейтенант! - возмущался гэрэушник. - Опять своевольничаешь! Это же все равно что волка в овечье стадо запустить! По агентурным сведениям, именно турки сколачивают боевые группы, вооружаются для отпора киргизам! Вы понимаете?! Куда он собирается перебираться?
- В Чуйскую долину, - ответил Святой.
- Пожалуйста! - торжествующе закричал подполковник. - Заповедник наркобизнеса! Там, именно там следует ждать нового конфликта. Рогожин, идет передел сфер влияния в республике. Мы теряем над ней контроль, а вы миндальничаете. Приют из военного объекта устроили!
- Я был против, решительно против. Посодействуйте, товарищ подполковник, в переводе меня на другое место, - с наглостью обреченного заявил лейтенант Кунаев. - Климат жене противопоказан. Астма у нее.
Дронов отогнал просителя:
- По инстанции рапорт подавайте. Понятие служебной субординации вам неизвестно? Развели бардак на вверенном объекте! Солдат распустили. Посмотрите на взвод Рогожина: аккуратные, подтянутые, обмундирование выстиранное.
А ваши?! Мерзость запустения! Идите, лейтенант.
- Но, товарищ подполковник...
Гоблин взъярился.
- И никаких но! - голосисто завопил он и замахал руками, как ветряная мельница. - Бегом марш от меня, разгильдяй! Ваша супруга более достойна носить погоны, чем вы!
Место ему не нравится, слюнтяй! В армии не выбирают. - Дронов был в ударе. Обычная брезгливая вежливость сменилась разухабистой матерщиной.
Кунаев отскочил как ошпаренный, побежал к себе, откуда немедленно донеслась не менее виртуозная брань слышавшей все жены. Святой приготовился дать отпор Гоблину.
- Я семью Сулейманова беру под личную ответственность, - заявил он подполковнику. - У него женщины, ребенок больной на руках, какое там к лешему оружие.
- Под вашу ответственность пусть остается! - внезапно легко согласился Дронов. - Вы что думаете, я не человек?
Как вы меня там прозвали - Гоблин?
- Откуда вам известно? - опешил Святой.
Прозвище имело хождение исключительно среди солдат батальона и родилось недавно.
- Должность и профессия обязывают! - усмехнулся Дронов и действительно стал похож на человека. Подполковника что-то тяготило. - Послушайте, Рогожин, вы честный офицер. Если бы вы узнали, скажем так, о неблаговидных деяниях своего начальника, как бы поступили?
- Рапорт бы подал. Но у нас сволочей в батальоне не держат.
- Я уже слышал это! Не надо повторяться! - слегка раздраженно заметил Дронов. - А если начальник недосягаем для критики и в некоторой степени для правосудия?
- Напустили вы тумана, товарищ подполковник. "Крыша", что ли, кремлевская над начальником?
Дронов замялся. Вышколенность сотрудника военной разведки мешала ему быть откровенным.
- Факты, Рогожин, у меня имеются. Весьма неприглядные факты, отчетливо произнес он и посмотрел старшему лейтенанту прямо в глаза. Касаются они генерал-майора Банникова...
Настала очередь вздрогнуть Святому. Гэрэушник нарушает кастовую круговую поруку! Это или провокация, или...
Разведчик вдруг спохватился и замолчал.
- Забудьте о нашем разговоре. Рогожин! - попросил Дронов. - Ради собственного блага забудьте. И никогда не связывайтесь с Банниковым, не соблазняйтесь ни на какие посулы.
Ссутулясь больше обычного, подполковник зашагал к машине, но обернулся и крикнул:
- А турка держите под прицелом! У них далеко идущие планы! Информация абсолютно достоверная!
Али ничуть не удивился, когда Святой поделился с ним "далеко идущими планами" самого отца семейства и его соплеменников.
- Мужчина должен защищать свой дом и семью! - произнес турок прописную истину. - У меня немного денег осталось, куплю автомат, как у Василия. - Он перехватил взгляд Рогожина и заверил:
- У тебя, командир, ничего не возьму. Ты ведь нас приютил! У других солдат куплю! Нет проблем.
Спокойная обстановка благотворно подействовала на беженцев. Мальчишки освоились и с разрешения командира помогали солдатам выполнять мелкие работы. Жена Кучаева нашла себе собеседниц, призналась женщинам, что уже третий месяц как беременна, а Ася висла на Голубеве, не отпуская сержанта ни на шаг от себя.
Святой в шутку обещал сержанту освободить его от караульной службы.
Обещание выполнить не пришлось...
***
- Вставай, Дмитрий! Да просыпайся же ты! - тормошила жена Кучаева старшего лейтенанта.
Утренний сумрак крадущимися серыми полосками света проникал в окна казармы. Святой что-то промычал и вновь натянул одеяло.
- Дмитрий, поднимайся! На третьем посту часовой исчез! - повторяла женщина как заведенная.
- Что ты мелешь? - пробормотал Святой. Смысл сказанного с трудом доходил до него.
- Часовой пропал! - истерически вскрикнула перепуганная женщина. - Мой побежал на третий пост, а я - к тебе!
Со вчерашнего дня часть солдат забрали в город на тушение пожаров, оставив для охраны складов половину взвода Рогожина и шестерых людей Кучаева.
- Министр внутренних дел республики усмирил Ош! - торжественно возвестил майор-милиционер, приехавший вместе с военными.
Пришлось сократить количество постов. Солдат оставили только у ворот, на вышках и по углам трапециевидной площадки объекта. Третий пост располагался в дальнем углу северной стороны. Здесь холмы расступались, образуя ложбину, выходящую в открытую степь.
Через ложбину вполне могла проехать большегрузная машина типа "КамАЗа" или "Урала".
Святого словно обдало ушатом холодной воды. Он сорвался с кровати и оттолкнул женщину в сторону.
- Взвод, подъем! - закричал старший лейтенант. - Всем подъем! Тревога!
Натренированный на опасность мозг заработал с предельной ясностью.
- Отделение Голубева - за мной! Второе отделение - к входам в бункеры! Остальные к воротам!
У раздвинутой досками колючей проволоки топтался Кучаев.
- А, Дмитрий! - словно нежданного гостя, упавшим голосом поприветствовал лейтенант. - Лаз проделали, и часовой пропал.
- Знаю! Благоверная твоя сообщила! В ложбине никого нет? Посылал проверять?
- Нет! - развел руками Кучаев.
- Серегин, Черкасов, бегом в ложбину, - скомандовал Святой, - Разрешаю стрелять на поражение! Эх, Кучаев...