По лестнице они поднялись на второй этаж здания, где находилась администрация колонии. Усадив гостя на стул с гнутыми ножками и округлой спинкой, подполковник собственноручно заварил чай. Насыпав в граненые стаканы по щепотке заварки, он плеснул кипятка, поболтал коричневую жижицу и добавил из жестяной банки остро пахнущую траву. Подождав долю секунды, Вепрь долил кипятка.
Все движения подполковника были скупыми и размеренными. Он выполнял сложный ритуал, не терпящий суеты и ошибок.
- Пейте!
Подполковник подал стакан.
- Спасибо.
- Значит, служили вместе?
- Да. - Святой отхлебнул ароматную жидкость, благоухающую уральским разнотравьем.
- Что же раньше товарища проведать не приезжали? - без издевки спросил Вепрь.
Святому определенно нравился этот основательный, крепкий мужик, похожий на уральский утес. Он не стал играть с подполковником в кошки-мышки, выложив начистоту изъяны в своей биографии:
- Далеко был! Гостил в подобном заведении.
Ни один мускул не дрогнул на лице начальника лагеря.
Насмотревшийся всякого, Вепрь лишь глубоко вздохнул и отставил стакан. Подперев подбородок пудовым кулачищем, он отвлеченно пробормотал известную зековскую поговорку:
- Кто в ГУЛАГе не был, тот будет, а кто был, тот не забудет.
- Все под богом ходим.
Сиреневые сумерки опускались на зону. Тоскливо выли сторожевые собаки, предвидевшие холодную ночь. Отряды, выстроившиеся на вечернюю поверку, откликались сотнями голосов на перекличке. Засидевшийся с гостем подполковник нарушил правило присутствовать при поверке. Он рассказывал историю жизни старшего лейтенанта Новикова, рассказывал ту часть, которая была неизвестна Святому.
Предательство, несправедливый приговор, мытарство по тюрьмам и зонам были главами этой повести.
- ..Вот такая бодяга у твоего командира получилась! - закончил подполковник, разрывая ногтем горку окурков, накопившихся в пепельнице.
Выудив остаток сигареты. Вепрь затолкал его в мундштук.
- Экономим. Зарплату задерживают и мне, и жене!
Малозначительный штрих о многом сказал Святому.
"Взяток не берет. Сидит на мешках с деньгами - любой авторитет ему отстегнет "зеленых" сколько попросит, а он окурки выбирает. Крепкий орешек! Старой закалки мужик...
Но Новиков..."
- Куда Виктор мог податься? - вслух спросил Святой.
- Не знаю. Мне кажется, он постарается найти посадившего его за решетку генерала. Такие, как Новиков, ничего и никому не прощают. Особенно подлости. Не правда, что месть - это удел слабых, - вынес свой приговор начальник зоны, изучивший человеческую психологию не по книгам.
Прежде чем расстаться. Святой обратился с просьбой увидеть старого приятеля по Бутырской тюрьме. Подполковник не удивился. Похоже, что Вепрь вообще ничему не удивлялся. Насупившись, он буркнул:
- Не положено. Все, что посчитал нужным, я тебе рассказал, а нарушать режим не позволю!
На этой строгой ноте аудиенция у хозяина зоны была завершена. Святой не обиделся на старого служаку, ибо благодаря таким, как он, беспредел не захлестнул еще Россию.
Тепло попрощавшись, Святой вышел из кабинета. Подполковник позаботился о транспорте, договорившись с жившим в Верхотурье сверхсрочником. Дожидаясь, пока тот сдаст смену, бывший спецназовец еще раз прокручивал в памяти услышанное.
К ночи ветхие "Жигули" сверхсрочника, дребезжащие на ухабах, добрались до городка.
***
Местная гостиница кишела тараканами. Усатые твари буквально заполонили комнату, когда Святой погасил свет.
Поезда на Москву до вечера следующих суток не предвиделось, а коротать ночь на скамейке в парке не хотелось.
Проблемы с администраторшей уладила хрустящая купюра приличного достоинства.
- Ладно, поселю вас в двухместный номер. Но учтите, соседом будет шебутной малый. Заводной парнишка, любит шикануть! - предупредила администраторша, молодящаяся тетка с усиками над верхней губой.
Получив ключ. Святой отправился в номер. Не раздеваясь, он улегся и накрылся с головой одеялом. Серое влажное белье, шелестящие ножки насекомых, лунный свет мешали заснуть. Святой ворочался на жесткой, как доска, панцирной сетке кровати.
"Скорее бы утро!" - клял он про себя сервис провинциальной гостиницы.
В убогом номере наблюдались следы присутствия второго обитателя. Стол с облупившейся поверхностью был обильно усыпан обертками, фольгой от шоколада и прочими упаковками с надписями на иностранных языках. Посередине, отливая зеленью стекла, возвышались две пустые бутылки из-под шампанского. Отсутствующий постоялец был, по-видимому, неравнодушен к сладкому.
Где-то за полночь внизу у стойки администраторши раздались возмущенные вопли.
- Почему с девушкой нельзя?! Оля - моя невеста! - на высоких нотах надрывался мужской голос.
Ему вторил тонкий женский фальцет;
- Это не бордель, а гостиница! Веди свою шалаву за угол, там и трахай! А здесь приличное заведение! Не хватало нам СПИД расплодить!
- Мамаша, что вы городите?!
Дискуссию прервал тонюсенький смех девушки.
Скандал, разгоравшийся внизу, Святого не касался. Он прикрыл голову подушкой, но вопли проникали и через нее.
- Держиморда с усиками! Разлучаешь Ромео и Джульетту. Губишь складывающуюся семью - ячейку общества! Мы ребенка зачать хотим! - стенал мужчина.
- Я те зачну, бесстыжий! Ответишь за держиморду и за усики. Ответишь... - верещала в ответ администраторша.
После этого раздались грохот и неопределенные шумовые эффекты то ли чмоканье, то ли пощечины.
Раздраженный непорядком, Святой вскочил с неуютного ложа, по-армейски быстро оделся и вышел из номера. В неосвещенном коридоре он налетел на выставленную мебель, ударившись лбом об угол какого-то пахнущего дезинфекцией шкафа. Мелкая травма окончательно взбесила Святого.
- Что за бардак! Дайте человеку выспаться! - Кипя от возмущения, он подошел к деревянной оградке, отделяющей стол администраторши, и грохнул по шатким перильцам кулаком.
Дама с встопорщившимися усиками сидела, широко открыв рот. Ее силы иссякли, уйдя на борьбу со скандалистом.
Только выпученные, точно у рака, глаза продолжали метать гром и молнии, никому не приносившие вреда.
Святой собрался продолжить гневную тираду, но его опередил радостный вопль:
- Командир! - Элегантный, но помятый молодой человек с перекинутым через плечо галстуком пронесся как шквал и заключил Святого в объятия - Вот так встреча! А я к Голубеву еду! Командир - Серегин Коляшка Серегин...
Густо накрашенная девица, переступая с ноги на ногу, точно лошадь в стойле, капризно заныла - Ты че к нему прилип?! Мы пойдем в номер? Я в туалет хочу...
Первый хохмач из взвода Святого, бывший спецназовец, не спуская восторженных глаз с командира, отбрил подружку:
- Давай, кисуленька, топай на природу! Наш роман дошел до финала. Продолжения не будет!
Оскорбленная отставкой, девица замысловато выругалась, одернула юбчонку и, покачивая бедрами, удалилась.
- Командир, я тут проездом! Подцепил красотку и загудел маленько, хмельным голосом тараторил Серегин. - Обалдеть! Сколько лет, сколько зим! Мамаша, ты в чудеса веришь?
Вопрос адресовался усатой администраторше.
- Верю! Теперь до утра пропьянствуете! Угораздило в один номер вас заселить! - обреченно пробормотала дама, перебираясь на кушетку. - Давайте шуруйте в номер миловаться! Только без шума! У меня глаза слипаются.
Святой потянул друга за рукав:
- Действительно, пойдем! Воистину никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь...
***
Утром невыспавшиеся постояльцы сдали ключи от номера, оккупированного тараканами.
- А ты, Серегин, остался прежним! Все такой же хохмач! - сказал Святой.
- Черного кобеля не отмоешь добела! - театрально вздохнул бывший спецназовец.
У обшарпанного здания гостиницы Серегина ждала машина.
- Моя колымага, - не без скрытой гордости Николай показал на новенькую "восьмерку", густо заляпанную грязью - Жирно живешь! - покачал головой Святой. - Упакованный весь.
- Ртом мух не ловим, - подтвердил Серегин.