"Жигули" пробирались по улицам Верхотурья, объезжая рытвины и вздымая фонтаны брызг из гигантских луж. Приглушенная музыка струилась откуда-то сзади Очередная безголосая дива ворковала о нежных чувствах, расставаниях и встречах. В салоне машины было тепло и уютно.
- Ты чем занимаешься? - поинтересовался Святой. - Судя по прикиду, фирму открыл?
- Оригинального профиля, - загадочно ответил Николай. - Увидишь, командир, тебе понравится.
Святой повернулся, чтобы было удобнее видеть собеседника.
- Остальные-то как? Судя по письмам, нормально ребята в жизни устроились.
Водитель "Жигулей" резко просигналил облезлой собаке, которая перебегала дорогу.
- Ковалев куркулем заделался. Дом новый поставил, женился, пацану два года. Никуда из своего медвежьего угла не выезжает. Приглашал на охоту. Хочешь махнуть? Леса, медведи, тюлени всякие - сказка! И мне надо Архангельск навестить. Нетронутый городок, - улыбнулся своим мыслям Серегин. - Пашку море манило. Сначала ходил во Вьетнам, возил грузы на нашу военно-морскую базу Камрань. Года полтора назад перешел на "торгаш", все четыре океана пробороздил, Синдбад-мореход. Когда были в Аргентине, грузили пшеницу, Пашка подрался с американцами. Они дебош в борделе устроили, а мистер Черкасов расслаблялся перед долгим воздержанием... - Николай ухмыльнулся. - Ну и один дурачок вломился к Пашке в номер. Выбрал, идиот, самый неподходящий момент. Паша - парень уравновешенный, надо очень постараться, чтобы его разозлить...
Водитель сделал паузу, рассматривая дорожный указатель.
- Кажись, правильно едем. Так вот. На чем я остановился?
- Приключения Черкасова недорассказал, - напомнил Святой.
- Да. Залетел американец в номер и давай хулиганить.
Прыгнул в постель, представляешь? Девице Пашиной по физиономии съездил, его обложил, по-английски, естественно. Паша говорит: ничего не понял, но все равно было очень обидно. Ну, Паша давай учить его уму-разуму. Янки в крик, а на его вопли остальные сбежались... Гнал американцев Пашка до самого причала. Сам нагишом, морда раскровянена - настоящий дикий русский медведь. По сходням хотел на корабль подняться, добить америкашек. Поскользнулся на чьем-то дерьме... Капитан хай поднял. Потребовал у нашего консула неустойку заплатить. Мол, ваш матрос покалечил ценную рабочую силу, нанес серьезный материальный ущерб бизнесу. Аргентинцы, правда, порядочными людьми оказались - пригрозили дебоширов в тюрьму отправить, если капитан не снимет претензий к русским, и штраф наложить солидный. Пашка, пока шло разбирательство, как султан жил. Комиссар полиции, по просьбе самой бандерши, посадил его под домашний арест, и не где-нибудь, а в том же публичном доме. Дамы отблагодарили его от души. Проводили всей бригадой до порта, потому что сам дойти не мог, ножки подгибались от переутомления...
- Кончай разыгрывать!
- Клянусь! - с жаром заверил Серегин. - Будем в гостях у Паши, фотографии аргентинок увидишь...
Миновав мост через Туру, "Жигули" свернули под указатель на Нижний Тагил. Дорога начала забирать в гору.
- Вернулся сухогруз в родной порт, и Пашку приказом начальника пароходства уволили, - продолжал Николай. - Я предложил ко мне подключиться. Отказался, упрямый...
Сейчас устроился склады охранять. Фирмач, владелец складов, его вместо целой армии охранников держит. Спецназовец из разведбатальона - это марка!
Серегин весело глянул в сторону своего командира:
- Черт! Я действительно рад, что ты с нами, старший лейтенант! Ош, Киргизия... Не верится... Как давно это было и словно не с тобой!
- Было, Коля, - помрачнев, произнес Святой. - Пустыня, турок Али с семьей, стрельба в заброшенном поселке...
Он скрипнул зубами при воспоминании о роже Банникова и судьбе офицера-десантника.
- Согласен, давай навестим Голубева. Он ведь недалеко живет.
Серегин стал серьезным:
- Тяжело Василию. Боли мучают. Ниже пояса - мертвец, ничего не работает. Возили его в Центральный военный госпиталь, лежал в реабилитационном центре - никаких надежд. Врачи охали: как только жив остался?! Когда лежал в Бурденко, познакомился со священником. Приходил к ним по воскресеньям батюшка. Васька даже крестился, - произнес Николай со сдержанным почтением. - Нам Библии прислал и иконки бумажные...
- На зоне тоже некоторые в бога верить начинают, - задумчиво промолвил Святой.
- Василий из города уехал, - продолжал Серегин. - Вернулся в родную деревню. Квартиру сестрам оставил. А в деревне сошелся с местной.., расписались. Она за ним ухаживает. Ребенка собираются из детдома взять да усыновить.
- Молодец Голубев, не сломался! - искренне восхитился Святой. - На некоторых посмотришь: здоровый мужик, руки-ноги целы, а нутро гнилое. Ползет такой слизняк по жизни, ноет, на судьбу жалуется, каждому в жилетку плачется...
Святой опустил стекло. Встречный ветер взъерошил ему волосы.
- Давно у него был?
- В прошлом году на День десантника, - отозвался Николай - Пашка штуковину японскую привез, что-то вроде костылей. Он с ними передвигаться может, очень медленно, но все же... Даже работу нашел. Угадай, какую? Ни за что не догадаешься! Церковный староста! - Отвлекшись от дороги, Серегин взглянул на командира:
- Удивил?
- Меня, Коля, сложно удивить! - спокойно отреагировал Святой.
- Деревня маленькая, - слегка разочарованно продолжил Николай, - одни старики. Церковь под стать обитателям: того и гляди развалится. Понемногу восстанавливают, но средств не хватает. Священника не допросятся. Никто в захолустье ехать не желает. Дошло до того, что Васька сам службу правит: покойников отпевает, ну и прочее. Бабки упросили. Чудеса?! - невесело рассмеялся Серегин. - Скажи мне, что Голубев попом заделается, - ни за что не поверил бы!
Превратности судьбы - непредсказуемая штука. Годы разметали спецназовцев по разным уголкам страны. Но оставалась невидимая нить армейского братства, накрепко связывавшая этих парней И сейчас, сидя в машине с Серегиным, Святой понимал, что и он из этого братства - его полноправный член. Не вычеркнутый подлой рукой проходимцев в генеральских мундирах, заклейменный лагерем преступник, а командир разведывательного взвода, пусть и бывший, но командир.
- О Скуридине почему молчишь? - Святой вспомнил последнего из пятерки разведчиков.
Серегин скривился, точно проглотил что-то нестерпимо горькое - Вот с ним похуже будет. Отслужил, подался по контракту в бригаду спецназа МВД, планировал поступать в училище, но скурвился. Как говорится: вчера ты был бойцом в ОМОНе, сегодня стал вором в законе. Тусуется по Москве на улетном джипе. Бандитом, короче, Скуридин стал. Разное про него слышал. Влетел по сто сорок седьмой статье...
- Мошенничество! - эхом отозвался Святой. Номера статей Уголовного кодекса он выучил не хуже таблицы умножения.
- ..Сидел в следственном изоляторе четыре месяца. Братва выкупила... Не знаю, правда ли, но поговаривают, что Скуридин - киллер, специалист по взрывным устройствам - Откуда сведения? - недоверчиво переспросил Святой.
- Земля слухами полнится! Я, командир, в большой обиде на Скуридина! торопливо заговорил Николай, хмуря брови. - Меня на счетчик солнцевская бригада поставила.
Вычислили мой бизнес, квартиру, которую в Москве снимал, подругу и начали давить: "Делиться, братан, надо "капустой". Иначе уши пообрезаем". Свиньи! Я к Скуридину: мол, помоги крутых утихомирить, бешеные деньги требуют.
Он мне стопарь налил и говорит: "Отмазки, Коля, не пройдут. Солнцевские ребята - авторитетные. Неси бабки".
Пришлось сматываться из Москвы. Не город - золотое дно! - Николай сокрушенно вздохнул и философски добавил:
- В семье не без урода... Мы со Скуридиным контакты не поддерживаем. Себе дороже обойдется...
Искусство добывания денег Николай продемонстрировал после сытного ужина в хорошем кооперативном кафе. Как и полагается уверенному, преуспевающему человеку, он не стал изучать меню. Вместо этого Серегин улыбнулся официантке ослепительной голливудской улыбкой, игриво подмигнул и бархатным голосом произнес:
- Милая, мы с другом голодны, как лоси после брачного периода. Порекомендуй нам, что лучше - котлеты по-киевски или фирменные пельмени?