- А, нож! - вспомнил парень и, боясь, как бы Серегин опять не перешел от слов к делу, полез за пазуху.
- Только помедленнее, - пригрозил беззлобно Колька.
Последнее предостережение было напрасным. Незнакомец явно не горел желанием вновь принять горизонтальное положение. Нож был в специальном чехле, удобно крепившемся к ноге. С задранной штаниной парень невольно заставил Святого улыбнуться, ибо в таком виде напоминал героя популярнейшего фильма, чьи брюки лишь наполовину превратились в элегантные шорты.
- Ты можешь идти? - спросил. Святой.
- Я не хотел ее убивать...
- Да забудь ты про эту собаку!
- Тогда за что вы меня?
- По привычке, - признался Серегин.
Это прозвучало просто, без тени иронии.
- Так вы не охранники? - все-таки решил уточнить парень и вдруг протянул руку:
- Меня зовут Шура.
- Дмитрий, - представился Святой. - А это - Николай. Считай, что мы тоже отправляемся путешествовать.
- Вот как! - Парень стал массировать пострадавший подбородок. - Куда, если не секрет?
Это не было секретом, и Святой признался, что не знает, отчего Шура удивился еще больше.
- Слушай, - начал Святой издалека, - ты, кажется, местный?
- Вроде того.
- Ив курсе, какие корабли сейчас в порту?
Любитель необычных прогулок похлопал себя по карманам, нашел сигареты, закурил.
- Похоже, - выдохнул Шура вместе с клубом дыма, - вы очень спешите и готовы рвануть куда подальше.
Друзья молчали.
- Вообще-то, - продолжал парень, - это не так просто, как кажется. Долго оставаться незамеченным на борту нельзя. Рано или поздно тебя найдут, и тогда наверняка ты еще раз задумаешься, правильно ли сделал, что не остался дома.
- А как же ты?
- Я другое дело. Обычно мне ничего не стоит найти общий язык с людьми. Но я знал двоих таких, которые не сумели понравиться команде. В психушке, где я работал санитаром, их называли юнга и капитан Флинт. У капитана был выколот правый глаз, а юнга все время пытался покончить с собой, так что мне пришлось раза два вытаскивать его из петли.
Шура улыбнулся, словно эти воспоминания были очень забавными.
- А ты не знаешь, в порту стоит сухогруз, идущий в Корею?
- Один мой знакомый из дока говорил, что "Сокол" идет в Пусан. Но какую из двух Корей ты имел в виду?
- Северную.
- Тогда это не "Сокол". Пусан - Южная Корея.
- И больше ничего нет?
- Спроси что-нибудь полегче.
- Послушай, - произнес Святой после паузы, - а этот твой "Сокол", он везет лес?
- Вроде, - не совсем уверенно произнес Шура.
- Имеет смысл попробовать. В конце концов, у нас нет другого выхода, заметил Святой, обращаясь к Серегину.
Колька сделал большие глаза.
- Понимаешь, - попытался объяснить ему Святой, - совсем неважно, чтобы корабль заходил в порт. Груз могут снять в нейтральных водах. Это даже удобней.
Шура подозрительно наблюдал за незнакомцами.
- А вы, часом, не того?.. - не выдержал он.
- Вскрытие покажет! - огрызнулся Серегин.
Парень облизнул губы, потом тряхнул головой.
- Ладно, ваше дело. Только я тоже на "Сокол" собрался.
Николай закурил вторую сигарету и от неожиданности закашлялся.
- А вот это ты зря!
- Я же сказал, - не унимался Шура, - обо мне беспокоиться не нужно. Я в полном порядке.
Святой укоризненно взглянул на собеседника. Почему-то многие люди, если с ними разговаривать по-хорошему, быстро теряют дистанцию и наглеют прямо на глазах.
- А ты, случаем, в Афгане не служил? - неожиданно спросил новый знакомый, обращаясь к Святому и демонстративно став к Кольке спиной.
Рогожин почувствовал, как все его тело напряглось.
- В моей жизни, малыш, вообще много интересного, такого, о чем не расскажешь, - как можно спокойнее ответил он.
- У нас в дурдоме был один.
- Ну? - процедил сквозь зубы Святой.
- Его в Афгане контузило. Вернулся, бизнес свой организовал. Все круто, но жена ему попалась еще та. И до свадьбы-то гуляла дай бог, а как вышла замуж, тут вообще понеслось. Он вначале по белью ее шарил, в сумочку заглядывал, улики искал, а потом вставил в телефон "жучок". Кто жене позвонит - он в туалет, а там микрофон спрятан, и записывает разговоры. В общем, поехала у мужика крыша.
Святой заставил взять себя в руки. Начинало светать.
Пора было идти. Он дал незаметный знак Серегину. Тот все понял и, обращаясь к Шуре, сказал:
- А фонарик ты подними. Еще пригодится.
Произведение китайских ремесленников по-прежнему лежало на земле.
- А чего вас на "Сокол" потянуло? - спросил парень и наклонился.
- Да взорвать мы его хотим к чертовой бабушке, - ответил Серегин и шарахнул Шуру по голове.
- Не огорчайся, - заметил Святой, аккуратно обходя Шуру. - Ты просто не представляешь, как тебе повезло!
***
Было прохладное утро. Такэо Кита сидел за столом напротив портрета императора Хирохито.
Яхту слегка покачивало, отчего казалось, будто император приплясывает словно на морозе. Большая голубая фарфоровая чашка с недопитым кофе прижимала край карты, - на которой аккуратной черной линией, упиравшейся одним концом в Хакодате, а другим застывшей на полпути к Восточно-Корейскому заливу, был отмечен путь яхты. По правде говоря, для определения координат существовал компьютер, но старик считал, что вполне может справиться с этим сам.
В свои восемьдесят два года Такэо Кита выглядел на пятьдесят. Под занавес долгой жизни он имел немного денег и много работы. Маленький, скорее жилистый, чем худой, с коротко стриженными прядями седых волос, Такэо уже больше часа возился с картой, время от времени делая глоток остывшего кофе.
Когда пять лет назад он купил яхту, родственники устроили большой переполох и ни за что не соглашались отпустить дедушку одного в море. Закончилось все тем, что Такэо Кита схватил фамильный меч и разогнал собственных доброжелателей ко всем чертям, после чего благополучно отчалил и успел пройти вдоль всего восточного побережья Японских островов, перезимовать в Новой Зеландии и два раза пересечь Тихий океан. Теперь его путь лежал в Пусан, один из южнокорейских портов, а оттуда - на Тайвань.
***
Когда-то, еще в детстве, у Такэо Кита была специальная тетрадь, в которой священник синтоистского храма бога Хатимана ставил печать с отметкой об отслуженной молитве.
Делал Такэо кое-какие записи и на фронте, но их приходилось прятать от начальства. Позже, оказавшись в советском плену в лагере под Сучанами, Кита пробовал вести дневник.
Его-то он и достал из верхнего ящика стола, сидя в каюте.
Рядом лежала рукопись, озаглавленная "Последний камикадзе, или История жизни Такэо Кита". Никто из родственников так и не догадался, отчего на самом деле старик решил на девятом десятке отправиться в плавание. Море помогало вспоминать, продлевало ему жизнь. Но вчера Такэо Кита закончил свою историю.
Он больше не искал себе оправданий. Да простит император эту его позднюю кончину! Такэо лег на кровать и закрыл глаза.
***
Петр Михайлович Банников казался весьма озабоченным. Все утро он провел в порту, внимательно следя за погрузкой. Она прошла без приключений, но стоило выйти из Находки, как случилось нечто непредвиденное.
- Кто этот парень? - тихо спросил отставной генерал капитана, когда они вышли из рубки.
- Ребята говорят - "заяц". Решил прокатиться в теплые страны.
- Он рассказал, как попал на сухогруз?
- Если хочешь, можешь сам спросить. Мои матросы как раз им и занимаются.
- Вряд ли в таком случае мы застанем его в живых, - невесело заметил Банников. - Из всей команды единственный приличный человек - это капитан.
- Но и ему, то есть мне, ты не доверяешь!
- Ты хочешь больших неприятностей с отделом внешней разведки? Помни: "Наши знания увеличивают нашу скорбь!"
- Да? Но неприятностей ведь все равно не избежать!
Банников усмехнулся:
- Когда у тебя будут большие деньги, у тебя останутся только маленькие проблемы...
При виде капитана матросы перестали кричать и расступились. Петр Михайлович лишний раз отметил про себя, что здесь нет ни одного нормального лица. Не нужно было быть хорошим физиономистом, чтобы распознать в стоящих на палубе самую гнусную банду отъявленных негодяев, которая когда-либо собиралась.