– Почему?
– А разве гибель Владика не связана с грузом? – убежденно произнес Серегин. Глаза его блестели. – А раз так, нужно было дождаться нас, притаиться, пуститься в бега, в конце концов. Неделя, две! Он что, не мог лечь на дно?
– Может, Паша чувствовал, что за ним следят, и решил предупредить о складах заранее? – предположил Святой.
– Его застрелили меньше чем за час до нашего прихода.
Я успел прикоснуться к его руке. Тело еще не остыло.
Какое-то время Святой молчал, раздумывая.
– Почему ты раньше мне об этом не сказал? – спросил он наконец.
– Мы спешили. Скорее всего я просто забыл.
Святой встал и подошел к окну.
– О складах Черкасов сообщил вечером, до нашего приезда. Ровно за день до собственной гибели. Тогда скажи, зачем пользоваться секретной связью, если через двадцать четыре часа мы должны были встретиться в аэропорту?
– Какой вывод, командир? – спросил Николай и встал рядом.
– А действительно, какой?
– Нужно просто забраться на этот чертов склад. Чего тянуть? Кстати, хитро улыбнулся Серегин, – пора тебе познакомиться с нашими соседями. Заодно попробуешь уговорить их насчет взрывчатки.
Святой решил про себя, что пришло время убираться из этого опасного города. Но, похоже, они с сержантом остаются здесь вопреки здравому смыслу. В Москве знали, какого сорта люди нужны для подобной работы.
***
– Где нам искать вас в Сучанах? – уточнил Серегин у Женечки.
Женщина в вязаной безрукавке поверх старого ситцевого платья улыбалась не переставая. В кармане у нее лежали пятьдесят тысяч.
– Как где? На свалке! Да там меня все знают…
Когда они спустились в сад, Коля спросил:
– Думаешь, мы правильно сделали, что оставили взрывчатку у бомжей?
– Часть взрывчатки. Если все пойдет нормально, успеем за ней вернуться.
– А если нет?
– А если нет, тогда нам вообще ничего не понадобится.
Весь путь от шоссе до ангаров шли молча. Ночь выдалась безлунная, только потерянно горел одинокий фонарь рядом с котельной.
Святой готовил себя ко всему, но сейчас он предпочел бы столкнуться с живым, осязаемым врагом из плоти и крови, чем блуждать в темноте и не встречать никого. Никого! Ни одной живой души.
Издали склад казался пустым.
– Опоздали? – тихо шепнул Серегин.
Через дыру, проделанную в ограде, они перебрались по ту сторону колючей проволоки. Николай долго возился с замком, пока Святой прикрывал его со стороны въездных ворот.
Сколько Дмитрий ни вглядывался, он не мог разглядеть ни одной живой души рядом.
Наконец раздался приглушенный свист Серегина, означавший, что путь свободен. Святой медленно двинулся к складу, держа наготове пистолет.
Друзья торопливо проскользнули в узкую щель между створками ворот. Внутри ангара царил непроницаемый мрак.
– Тяжело искать черную кошку в темной комнате, – заметил Святой. – Тем более если ее там нет.
– Ты о чем? – не понял Серегин, с детства не любивший кошек.
– О нашем вертолете. – Святой щелкнул кнопкой фонарика, купленного накануне на городской толкучке, и луч света выхватил несколько рядов металлических колонн, упиравшихся своими вершинами в свод ангара.
– Во дают, блин! – оторопело чертыхнулся Николай.
Перед ними возвышался серый бесформенный кокон, закрученный в брезент. Ощущение было такое, словно Святой с Серегиным попали на выставку доисторических чудовищ, на которой остался последний экспонат. Луч фонарика скользнул по металлической обшивке, выглядывающей из-под брезента.
– Не спеши! – одернул рванувшего было вперед Серегина командир.
Тот недовольно сплюнул:
– Чего не спеши?! Работа яйца выеденного не стоит! Взорвем по-быстрому и делаем ноги.
Святой словно не слышал Коли.
– Посмотри запасной выход, – приказал он тоном, не терпящим возражений.
Кровь бешено стучала в висках, выдавая необычное волнение.
– Почти как тогда, в Оше! – не удержался от сравнения Серегин.
От этих слов недоброе предчувствие охватило Святого.
Для него Киргизия навсегда осталась бесконечной чередой вранья и предательства, за которые пришлось расплачиваться жизнью ни в чем не повинных людей.
Все так же медленно, стараясь не пропустить ни одной мелочи. Святой подошел к груде металла, сваленного на бетонном полу. Вдруг он остановился и присел, что-то внимательно разглядывая. Святой дотронулся до едва заметного рыжего пятна, намертво въевшегося в бетонную пыль, потер его и поднес руку к фонарику. Кончики пальцев окрасились в темно-багровый цвет.
– Кровь? – спросил Николай, тяжело дыша после пробежки по складу.
– Похоже. Как думаешь, производственная травма?
– Навряд ли.
– Что с запасным выходом? – Святой брезгливо вытер руку о брезент.
– Внизу ни черта нет, зато в левом дальнем углу вдоль стены приварена лестница. Если только по ней? Хотя… – Серегин многозначительно цыкнул. Кажется мне, что ты напрасно все так осложняешь.
– Посвети! – попросил Святой, передав фонарик Серегину, а сам отдернул край брезента.
– Вертолет? – спросил Коля.
– Скорее части вертолета. Только вот того ли?
Святой прислушался. Тишина. Ни единого звука.
– Черт! Не нравится мне здесь. Слишком все просто.
Стоп! – Он снова что-то заметил. – Свети сюда!
На внутренней стороне брезента ясно читались три черные перекошенные буквы, выведенные кровью: "Али".
– Али? – Серегин перевел удивленный взгляд на друга.
В голове Святого молнией промелькнуло прошлое. Ош, турки-месхетинцы и Али. Тот самый Али, прикрываясь которым Банников когда-то продал оружие.
– Ничего не трогай! – прохрипел Рогожин. – Это дерьмо наверняка нашпиговано взрывчаткой. Слышишь?!
С улицы донесся низкий протяжный гул. Сквозь щель между воротами ударили косые лучи от фар, и несколько машин замерли у входа, заглушив двигатели. На мгновение вновь наступила тишина, только налетевший с моря ветер жалобно завывал высоко над головой под сводами ангара.
– Потуши фонарик, – торопливо бросил Святой.
Серегин и сам догадался, надавив на кнопку. Но фонарик отказывался слушаться. Его желтый мутный глаз предательски горел в темноте, указывая тонкой дрожащей полоской света на своих хозяев.
Святой ничуть не удивился. Он по собственному опыту знал породу вещей, отказывающихся подчиняться в самый неподходящий момент.
– Дай сюда? – потребовал Рогожин и добавил:
– Оставь взрывчатку и бегом к лестнице. Если надо будет – прикроешь.
– А ты? – Серегин чуть помедлил, с нескрываемой злобой косясь на ворота. – Мы даже не знаем, кто они?
– Вот именно. Самое время выяснить, какого хрена устроен весь этот маскарад. Ну, чего ждешь?!
Раскисший было Колька мгновенно пришел в себя и, сунув другу сумку с зарядом, на ощупь метаулся в дальний угол склада в поисках лестницы.
Святому понадобилась всего пара секунд, чтобы соорудить небольшой "сюрприз" на случай, если их с Серегиным захотят выкурить со склада. Пристроив за одной из колонн мешок со взрывчаткой, он поставил рядом на попа продолжавший светить фонарик, так что на полу образовался незаметный со стороны входа нимб. Святой не сомневался, что при желании сможет попасть в светящуюся мишень. Он остался очень доволен своей выдумкой.
В это мгновение хлопнуло сразу несколько автомобильных дверок – одна за другой, словно открывая сезон охоты.
– Святой! – позвал знакомый голос с улицы.
От неожиданности Рогожин вздрогнул, почувствовав, как неудержимая волна ненависти свинцовым шквалом захватывает его в тиски. Ядовито-сладкий ком подступил к горлу, выдавливая остаток воздуха из легких. Святой физически ощутил в это мгновение вкус предательства, может быть, еще более терпкий от того, что предал его человек, которого он успел похоронить.
– Скуридин, ты?! – крикнул с надрывом Святой, стараясь не выдать своего волнения.
– Я, командир!
Святой мог поклясться, что там, за воротами, Владик в эту минуту улыбался, оскалившись в своей лошадиной ухмылке.
– Не ждал встречи?