Столь необычное отступление от мусульманских канонов местные жители объясняли так: «Эль-Худер не умер; он летает по всей земле, и везде, где он появляется, люди возводят такие “часовни”».
Хызр и Александр Македонский (на заднем плане) у вечного источника жизни. Персидская миниатюра. Художественная галерея Уолтерса. Балтимор. США. XVI в.
В Турции и поныне отмечают праздник Георгия, а при Османах по дворцовому указу в этот день совершали ритуальный выгон коней султана на пастбище.
Поныне в Стамбуле (Константинополе) в мечети Айя-София время от времени является Георгий, он по ночам ведет не видимый людям бой с черными силами. К утру на стене мечети остаются пятна крови – следы той войны. Кровь вытирают, а пятна проступают вновь. Уже в другом месте.
Люди, видевшие это чудо, помнили о нем до конца своих дней.
Какие разные Георгии… Непохожие. Как и люди. У каждого народа, почитающего его, воин – свой, отличный от других. И вместе с тем он у всех един… Почему?
Думаю, объяснение надо искать в глубине и необъятности образа. Его непостижимую безграничность выразительно передает другая московская икона – из коллекции Исторического музея.
Святой Георгий стоит на молитве Богу Небесному, держа в руках свою отрубленную голову: «Видишь, что сотворили беззаконные, о Слово? Ты видишь главу, ради Тебя отсеченную».
По-моему, нет образа сильнее. Здесь сила духа и преданность вере, жизнь и смерть – все переплелось в своем неразрывном единстве, имя которому Человек.
Голос забытой Родины
Я твердо держался позиции, Георгий и его деяние интересны только такими, какими замечены Богом. В их сюжете ничего нельзя менять! Даже одну букву. Иначе они не будут святыми и потеряют божественность…
Его могилу я впервые увидел ночью. В Москве, во сне. Правда, не успел рассмотреть, как она выглядит, но теперь твердо знал, она существует… Голос в ночи указал, где искать. Вещий сон? Возможно.
Тайна влекла, как прекрасная незнакомка, желание разгадать ее порой перерастало в страсть, подчиняя себе силы, время и воображение. Хотя, как уже говорилось, начинал я не с Георгия. Великая Степь, голос забытой родины манил, как неоткрытый остров влечет путешественника.
С каждым годом, с каждой поездкой Степь проникала в сознание, будила генетическую память. Увлеченный деяниями предков, я, подобно старателю, по крупицам, годами вылавливал в реке Времени наше драгоценное прошлое – нашу рассыпавшуюся память: Азербайджан, Башкортостан, Казахстан, Северный Кавказ, Сибирь, Татарстан, Украина, Южная Россия…
География поиска ширилась и росла. Желая восстановить далекие исторические события, я написал несколько книг о своем народе – о тюрках.
Так продолжалось бы долго, пока однажды… Неоткрытые острова, они и в самом деле существуют для того, чтобы их открывали. Голос забытой родины и услышал я в том вещем сне. Книги, поездки, бессонные раздумья не прошли даром, информация, копившаяся годами, дала свою выборку событий. Разрозненные линии поиска сложились в рисунок, в ту самую картину, которую наяву не увидишь.
Голос в ночи, позвавший в дорогу, не был случайностью…
Казалось бы, умер человек, значит, есть его могила. Однако для святого Георгия это утверждение потеряло смысл: на сегодняшний день известны шесть его захоронений. Или больше? Впрочем, можно назвать еще тридцать шесть – ни одно из них не связано с биографией святого, ни одно не согласуется с историческими документами его эпохи. Просто кому-то захотелось, чтобы в его городе была святыня. И все.
Исторический курьез? Нет! Христиане хранят десять голов Иоанна Крестителя, и каждый храм настаивает на подлинности своей реликвии. Так что шесть могил одного человека – не предел{25}.
Историки Церкви сложившуюся ситуацию не называют курьезом, они ссылаются на несовершенство человеческого ума… Возможно, они правы. Тем более, давно замечено, что нет такой мысли, к которой нельзя привыкнуть.
Однако меня образ Георгия все больше поражал не только своей многогранностью, но и гнетущей неизученностью: примитивные церковные шаблоны чередовались с высокой поэзией, вульгарный вымысел – с серьезными рассуждениями.
Я твердо держался позиции, что Георгий и его деяние интересны только такими, какими замечены Богом. В их сюжете ничего нельзя менять! Даже одну букву. Иначе они не будут святыми и потеряют божественность… Реальный Георгий, его настоящий подвиг влекли меня все дальше по пути в неизведанное.
25
Приводя примеры из хроник Западной церкви, автор пишет: «Во многих случаях количество образцов одной и той же реликвии было неправдоподобно велико, например, у Иоанна Крестителя оказалось больше десятка голов» [213. С. 243]. Было время, когда чуть ли не каждый монастырь выступал обладателем той или иной «библейской» святыни, на сомнительность их происхождения не обращали внимания. Способ обретения «святыни» тоже не имел значения в глазах христиан. Подробнее см.: [213. С. 242–244].