Артур вышел на крыльцо и глубоко вздохнул.
Из белёсого пространства к нему шагнул Мерддин. В тумане он, одетый в длинный пурпурный плащ с капюшоном, выглядел особенно таинственно.
— Приветствую тебя, — улыбнулся Артур.
Мерддин молча кивнул. Когда он приблизился, Артур увидел, что старец чем-то серьёзно озабочен.
— Что-нибудь случилось?
— Пропал наш священный котёл.
— Что? — не понял Артур.
— Пропал мой котёл, в котором я варил дурман-траву.
— Как пропал? Как это возможно?!
— Его забрал Мордред.
— Ты видел?
— Нет. Но я знаю это. Я заглянул в дыру времени. Мне удалось прочитать следы тех, кто похитил котёл.
— Мордред! Будь он проклят! — воскликнул Артур и ударил кулаком о дверной косяк. — Но как ему удалось проникнуть сюда и не обратить на себя внимание?
— Все были опьянены травой, вдобавок многие носили маски, — пояснил Мерддин. — Мордред и его пособники накинули на себя плащи друидов.
— Где они раздобыли их? — оторопел Артур.
— Я только что побывал в Доме Духов, — ответил Мерддин, — и обнаружил там пять убитых друидов.
— Что?! — На несколько мгновений Артура парализовало. Он прижал руку к груди и, преодолевая боль, заполнившую сердце, произнёс: — Надо созвать людей.
— Не сейчас.
— Нужно немедленно снарядить погоню!
— Не сейчас, Артур. После Священной Ночи никто не имеет права браться за оружие. Нужно переждать семь дней.
— Семь дней! — жарко выдохнул Артур. — Но семь дней — это целая вечность!
Он сбежал по ступеням и остановился, не зная, что ему делать. Пальцы сжались в кулаки, руки вознеслись к небу, голова запрокинулась.
— О боги! Не в добрый час я возложил на себя венец вледига… Как мне быть? Что делать?
— Наберись терпения, Артур, — подошёл к нему Мерддин.
— Я не умею ждать…
— Умение терпеть и ждать — одно из важнейших качеств правителя. Испытание терпением — тяжелейшее из всех.
— И всё же я немедленно созову вождей.
— Созови, но в поход всё равно нельзя отправляться. Погляди на туман. Ничего не видно в трёх шагах.
— Ты прав… Но сколько же ждать?
— Семь дней, ибо столько продержится туман…
Артур тряхнул головой, решительно вернулся в дом и сорвал со стены сигнальный рог, сделанный из сильно изогнутой медной трубы с надетым на неё кожаным раструбом в виде головы ревущего вепря. Человек-Медведь набросил медную спираль трубы на плечо, вышел на крыльцо и набрал побольше воздуха в грудь. Пронзительный звук разрезал утренний воздух, созывая воинов.
Вскоре двор наполнился людьми. Все жадно слушали Артура. Новость о краже священного котла произвела на всех удручающее впечатление.
— Найдём Мордреда и уничтожим! — громко произнёс кто-то, когда Человек-Медведь закончил речь. — Артур, мы обещаем тебе, что привезём тебе голову этого мерзавца. Он осмелился не только осквернить нашу землю своим присутствием, но и совершил тягчайшее из преступлений — обагрил клинок кровью священных старцев. Смерть ему!
— Смерть! Смерть! — взревела толпа.
Профессор. Май 1995 года
Профессор Николай Яковлевич Замятин посмотрел на круглые часы, висевшие на стене, и пробормотал что-то себе под нос. Шагая по гулкому коридору, он иногда поглядывал в окно, за которым яркое воскресное солнце сияло на сочной зелёной листве.
— Чудесная погода, — проговорил он сам себе и остановился перед массивной дверью, недавно выкрашенной в белый цвет и всё ещё пахнувшей краской.
Зачем-то обернувшись, он окинул безлюдный коридор долгим взглядом и распахнул дверь.
Леонид Гуревич, тридцатилетний аспирант Замятина, стоял к нему спиной. Услышав скрип двери, Леонид обернулся. Его рука лежала на большом дощатом ящике, водружённом прямо на профессорский стол.
— Добрый день, Николай Яковлевич! — Гуревич лучился радостью.
— Здравствуйте, Леонид Степанович. Признавайтесь, зачем выдернули меня из дома в воскресенье. Что за срочность?
— Николай Яковлевич, смотрите. — Гуревич бережно поднял крышку ящика и обеими руками вытащил из вороха соломы большой металлический предмет, по форме напоминавший высокую кастрюлю.
— Кельтский ритуальный котёл! — победно произнёс Леонид, не отрывая от него горящего взора. — Каково! — прошептал он возбуждённо. — Что скажете, Николай Яковлевич?
Дно котла было не сферическим, а плоским, поэтому он твёрдо стоял на поверхности стола. На его боках были закреплены серебряные пластины с рельефными изображениями людей и оленей.