Ван Хель вкратце изложил владельцу замка историю, которую Фродоар привёз графу де Парси.
— Любопытно. — Фуа промакнул рукавом покрытые жиром губы. — Слышал я нечто подобное.
— Неужели? — подал голос барон де Белен, сидевший по другую руку от Фуа.
— Да, да, слышал.
— От кого же, мессир?
— Как-то сюда привезли молодого рыцаря. Он был тяжело ранен, свита рыдала. Особенно убивалась юная дама. — Фуа взял кусок свинины и принялся энергично поедать, маслянистая пена потекла из уголков его рта. — Они рассказали, что посетили какое-то таинственное место, где перед ними чуть ли не сами по себе появлялись яства на столе… Словом, бред, сказки для младенцев.
— Что же теперь с тем рыцарем? Где он? — поинтересовался де Белен.
— Скончался.
— Досадно. Что-то подсказывает мне, что этот славный юноша мог бы помочь графу в поисках Грааля.
Ван Хель отпил вина из кубка и сказал:
— Барон, а вы не думаете, что графу лучше не знать про этого рыцаря?
— Вы зря надеетесь, что Робер из-за какой-то головной боли повернёт обратно. — Де Белен громко рыгнул. — Как только он придёт в себя, сразу сядет в седло. А если не сядет, то устроится в повозке на подушках. Нет, друг мой, если граф вбил что-то себе в голову, то никакая сила не заставит его отступиться. Так что нам придётся искать таинственную чашу до победного конца. Потому-то я и спрашиваю об этом рыцаре: может, он смог бы помочь нам?
— К сожалению, душа его покинула нашу грешную землю, — ответил барон Фуа.
— Ладно, будем развязывать языки встречным бродягам, — хохотнул де Белен. — Никто не знает о таких вещах лучше бродяг, трубадуров и странствующих монахов…
Они оставались в замке барона Фуа ещё пять дней. Затем Робер де Парси вдруг поднялся, его налитые кровью глаза очистились, на лице появилась улыбка.
— Я видел Грааль! — объявил граф, появившись за обеденным столом. — Я видел его во сне. Это он исцелил меня. Теперь я точно знаю, что он существует и что покойный мессир Фродоар поведал нам о нём, дабы мы совершили великий подвиг и принесли священную чашу в лоно католической Церкви!
Граф чувствовал себя прекрасно, и было трудно поверить, глядя на него, что ещё вчера его колотили судороги, а лицо искажалось от нестерпимой боли.
— Завтра мы продолжим наш путь!
— Как видите, шепнул барон де Белен на ухо Ван Хелю, — вера творит чудеса… Или это вовсе не вера, а простая убеждённость? Имеет ли значение, как назвать то, что наполняет человека силой?
* * *На закате следующего дня возле лагеря рыцарей появился странствующий монах. Увидев его, граф оживился.
— Давайте его сюда. — Робер нетерпеливо замахал рукой. Когда опиравшийся на посох монах предстал перед де Парси, граф сел на стул, подложив под себя бархатную подушку, и закинул ногу на ногу. — Благословите, святой отец. Мне очень нужна помощь Господа нашего.
Монах сбросил с головы капюшон и лёгкими движениями перекрестил графа.
— Да пребудет с вами Христос.
— Вы давно в этих местах? — Де Парси подался вперёд всем корпусом. — Хорошо ли знаете окрестности?
— Мне приходилось бывать здесь раньше, милорд, но очень давно.
— Откуда вы идёте и куда путь держите?
— Иду говорить с людьми, а люди живут всюду, стало быть, иду куда глаза глядят. Много лет я служил в церкви Иоанна, что в городе Альби, затем мне открылось, что надо менять жизнь. Служение Богу заключается отнюдь не в служении настоятелю храма.
— Так вы из Альби?
— Можно сказать так.
— А не приходилось ли слыхать про местечко, называемое Грааль? Или что-то в этом роде?
— Нет.
— Подумай хорошенько, монах, — нахмурился граф. — Я ищу тайный храм, сокрытый в горных пещерах.
— В горах вокруг Альби много пещер, там обитают разные общины.
— Язычники? — жадно спросил граф и провёл рукой по своему лоснящемуся черепу.
— Они добрые люди, милорд, христиане.
— Почему же они скрываются в пещерах? Зачем?
— Они там живут, но не скрываются ни от кого.
— Чушь! Должно быть, это еретики.
— Они исповедуют Христа, — негромко отозвался монах.
— Тебе приходилось бывать в тех пещерах? — спросил граф строго.
— Да.
— А чудодейственную чашу ты видел?
— Что за чаша? В пещерных общинах нет ничего чудодейственного. Все чудеса происходят там с теми, кто верует истинно. Ни чаши, ни кресты, ни книги, ни иконы не надобны для этого. Живущие там добрые люди несут в своём сердце любовь к Господу и не уповают ни на что другое.