— Ноги сотрёшь! — презрительно крикнул он.
Человек остановился и, судорожно отбрасывая плащ, выхватил меч.
— Ты думаешь, я испугался тебя? — захрипел он. — Никто не способен устрашить Мордреда.
— Так ты и есть Мордред? — усмехнулся Хель. — Какое разочарование! Я надеялся повстречать в твоём лице грозного соперника, а вижу жалкого мальчишку, способного разить противника только в спину.
— Замолчи, иначе я заставлю тебя сожрать собственный язык! — выпал Мордред.
— Слишком много слов.
Эктор лениво слез с коня и бросил на землю лук со стрелами.
— Я бы мог пришпилить тебя стрелой к дубу, как букашку, — улыбнулся он. — Но я позволю тебе умереть воином, хотя ты не заслуживаешь такой чести… Нападай.
Мордред оцепенел на несколько мгновений. Он не привык к унижению. Он чувствовал, как в ногах разлилась слабость, голова закружилась, в глазах потемнело от бешенства. Задыхаясь, он сделал шаг, но вдруг увидел глаза Хеля и остановился. В этих глазах была смерть — равнодушная и всепобеждающая. Мордред почему-то сразу понял, что одолеть врага не удастся. И это понимание лишило его сил.
— Кто ты? — спросил он, опустив руку с мечом. — Ты не человек, ты демон.
— Какое это имеет значение? Ты расхотел драться?
— Я вижу, что это бесполезно. Можешь убить меня. Я готов…
Мордред отбросил меч.
— Вот уж не ожидал, — разочарованно проговорил Хель. Он стоял неподвижно. Не двигался и Мордред.
— Бей. — Голос вожака Волчьей Стаи звучал глухо.
— Резать тебя, как свинью? Может, возьмёшь в руки меч?
— Какой смысл, если конец известен?
— Какой смысл жить, если конец известен? Ты разочаровываешь меня всё больше и больше. — Хель покачал головой. — Ужели тебя не интересует бой? Значит, ты и впрямь никогда не был воином.
— Я всегда был воином!
— Тогда очнись! Сразись с лучшим! Не каждому выпадает шанс испытать себя в схватке с Эктором Непобедимым, в схватке с Хелем! Увидеть то, что умеет единственный в мире! Разве это не высшее наслаждение для воина, даже если ты погибнешь при этом?
Мордред тяжело вздохнул.
— Подними меч, — настаивал Хель.
Мордред повиновался. И внезапно в нём проснулась былая звериная ярость.
— Так-то лучше, — засмеялся Хель.
Мордред ринулся на врага, вкладывая в удары всю свою ненависть, всё своё отчаянье, всю свою силу… И вдруг остановился. Дальше двигаться было невозможно — в его грудь был воткнут меч. Лезвие вошло глубоко, по самую рукоятку, но Мордред даже не заметил, как это произошло.
— Удивительно, — пробормотал главарь Волчьей Стаи. — Ради такого удара стоило умереть…
Хель улыбнулся.
Он упёрся в Мордреда коленом и оттолкнул его от себя, высвобождая свой клинок.
Лес умиротворённо шевелил густой листвой.
Хель подошёл к коню и погладил его по шее.
— Что ж, охота была удачной…
Вернувшись к реке, он увидел, что вокруг Человека-Медведя сгрудились воины.
— Этот амулет достался мне от моей матери, — рассказывал Артур. — Женская фигурка из каменного дерева. Не знаю, кто и когда вырезал её, но однажды Мерддин сказал мне, чтобы я никогда не расставался с этим амулетом, поэтому он всегда висит у меня под рубахой. И вот стрела попала прямо в фигурку.
— Надо же! — удивлялся один.
— Красивая вещица, — восхищался другой, разглядывая небольшую деревянную фигурку.
За гулом голосов не все заметили приближение Эктора. Он спрыгнул с коня.
— Эктор? Ты жив? — заметил его Огвэн.
— Я в полном порядке. Много наших убито?
— Двое. Троих тяжело ранило. Засаду устроила Волчья Стая. Только Мордред опять улизнул.
— Не улизнул, — ответил Хель и бросил к ногам Артура отрезанную голову Мордреда.
На несколько мгновений повисла абсолютная тишина. Даже птицы, казалось, замолкли. Артур поднялся. Убитый конь придавил ему ногу, и Человек-Медведь прихрамывал.
— Вот и всё. — Артур пнул ногой голову Мордреда. Испачканное кровью лицо предводителя Волчьей Стаи несколько раз ткнулось открытым ртом в землю, будто Мордред хотел вгрызться в неё. — Этот злодей принёс людям много горя… Ты знаешь, что он украл священную чашу Круглого Стола? Мы пили из неё кровь жертвенной белой лошади.
— Больше он ничего не украдёт, — сказал Эктор.
— Да, но теперь мы никогда не узнаем, куда он спрятал священную чашу, — с сожалением покачал головой Артур. — Впрочем, теперь у нас есть другая…
Эктор кивнул и беззаботно сказал:
— Такие вещи всегда легко заменить.
— Ты так полагаешь? — удивился Артур.