Нико шагал взад-вперед, обдумывая случившееся. Мак постарался замять исчезновение Карен, переговорив с администрацией госпиталя, но вдруг кто-нибудь сболтнет лишнее? Репортер быстро обнаружит, что пропавшая из интенсивной терапии пациентка и есть та самая Карен, которую он разыскивает. Еще некоторое время потребуется ему, чтобы разузнать, что с ней случилось.
И розыски непременно наведут на след Нико Шандора.
Что ж, другого выхода не было. Им ничего не оставалось, как скрыться, уехать из города. Но сначала Карен необходимо хоть немного поспать, чтобы восстановить силы.
Ей нужна еда, движение, отдых – короче, ей нужно вернуться в нормальное состояние. Только после этого они смогут что-то предпринять.
Нико проверил, в порядке ли комната для гостей. Прежде она всегда пустовала. Осмотр вполне удовлетворил Нико. Его заблудившейся принцессе должно тут понравиться.
Вернувшись в гостиную, он склонился над Карен и прошептал:
– Принцесса, ты спишь? Я отнесу тебя в кровать.
– Мы поедем на остров?
– Утром. Переплывать реку в темноте слишком опасно.
– Ты прав. – Обвив его шею руками, Карен склонила голову ему на грудь. – Ты будешь спать со мной?
– С тобой? – недоверчиво переспросил он.
– Цыгане ведь всегда говорят то, что хочет услышать женщина, верно?
– Да, но я предпочитаю говорить правду.
– Это хорошо. Потому что я поверила всему, что ты мне говорил, и не хотела бы, чтобы твои слова оказались ложью.
Следующие несколько часов Нико, склонившись над картами, обдумывал, куда можно поехать, но не нашел ничего подходящего, кроме Слэйд-Айленда. Со вздохом он набрал номер родственника, которому мог полностью довериться.
– Миш, это Нико. Ты не в курсе, та старая хижина на острове еще не совсем развалилась?
– Кажется, нет. Мы уже давно не собирались на Слэйд-Айленде, но хижина, по-моему, еще стоит.
– А у Жиля все еще есть катер?
– Да, но только он отдал его сыну. Теперь он – хозяин причала. Ты что, собрался на остров в такую погоду?
– Нет, – ответил Нико. – Просто я хочу провести там несколько дней весной, вот и решил разузнать, что да как.
– Неплохая идея. Позвони мне, когда соберешься, может быть, я поеду с тобой. Я уже сто лет там не был.
Нико поблагодарил кузена и повесил трубку, надеясь, что Миш поверил ему. Он не должен знать, что Нико отправляется на остров сейчас. Впрочем, в любом случае ему нечего было бояться, что репортер найдет их на Слэйд-Айленде – цыгане не болтают чужим про свои дела.
Около полуночи Нико почувствовал зверский голод. Интересно, как там его гостья. (Он никак не мог заставить себя думать об этой сирене с серебристыми волосами как о пациентке.)
Порывшись в гардеробе, он вытащил оттуда черную шелковую рубашку, пару красных хлопчатобумажных носков, футболку с надписью «В Джорджии тебя любят» и шорты в сердечках.
Не ахти какие наряды для принцессы, но все-таки лучше, чем ничего. Потом они заедут в магазин и купят что-нибудь более подходящее.
С вещами в руках Нико осторожно заглянул в комнату Карен. Ему не хотелось ее будить.
– Входи, я не сплю, – услышал он ее голос.
– Я принес тебе кое-какую одежду. Может, тебе захочется переодеться.
– Вообще-то я мечтаю о душе.
– Ванная там, – сказал он, открывая дверь. – Все здесь в твоем распоряжении.
– Спасибо.
– Тебе помочь встать?
– Я сама справлюсь.
Внезапно они почувствовали какую-то неловкость. Но мост через пропасть отчуждения был уже построен, и они шли по нему навстречу друг другу.
– Пока ты будешь в душе, я сварю кофе и подогрею суп. Ты хочешь есть?
– Сказать по правде – умираю с голоду.
– Отлично. – Нико закрыл за собой дверь и прислушался. До него донесся скрип половиц и звук льющейся воды. Удостоверившись, что с Карен все в порядке, он вздохнул с облегчением и пошел на кухню, надеясь, что у него найдется суп или хоть что-нибудь съестное.
В шкафу не было ничего, кроме банки рыбного паштета. В хлебнице нашлось полбатона белого хлеба. Состояние холодильника оказалось куда более утешительным: там был сок, масло и молоко.
Дела были не так уж и плохи. Нико отыскал кофе, сухие сливки и сахар. Сахар у него в доме никогда не переводился. Женщины и сладкое – все знали об этих двух его слабостях.
Он поставил чайник на огонь и поджаривал тосты, когда в дверях появилась Карен. Нико оглянулся и замер. На ней был его старый махровый халат, и она вытирала волосы красным полотенцем. Рукава халата были ей длинны, и она закатала их, открыв белые изящные руки, пояс халата подчеркивал тонкую талию, потертый материал облегал стройные ноги.