– Ничего страшного, принцесса, при травмах головы временная потеря памяти – обычное явление.
– Но память вернется ко мне?
– Скорее всего. Не все сразу, но постепенно, понемножку.
– А до тех пор я буду во всем полагаться на тебя, – сказала она, внимательно глядя на него.
«Проклятие! Полагаться на меня?» Тогда ему придется стать воплощением мечты, которую он сам же и создал для Карен.
Она зевнула.
Нико закрыл аптечку и поднялся со стула.
– Тебе надо отдохнуть, завтра тяжелый день. Нам пора ложиться спать.
– Нам? – Она широко раскрыла глаза.
У Нико перехватило дыхание. Кажется, она его неправильно поняла. Когда он сказал «нам», то совсем не имел в виду «вместе».
Откинувшись на спинку стула, Карен недоверчиво глядела на него. Несмотря на соблазн оказаться с ним в одной постели, это пугало ее.
– Я поищу для тебя одеяло, – сказал он. – Помочь тебе подняться?
– Да нет, я сама. – Она попыталась встать, но, запутавшись в халате, споткнулась и чуть не упала. Ее длинные серебристые волосы рассыпались по плечам, полы халата распахнулись.
Нико вовремя подхватил ее и едва сдержал стон: он и представить себе не мог грудь такой совершенной формы – небольшую, округлую, с твердыми розовыми сосками.
– О! – Она запахнулась, вырвавшись из его объятий. – Кажется, я переоценила свои силы.
– Да уж. – Не успела она возразить, как он подхватил ее на руки.
Она ахнула:
– Что ты делаешь?
– Я собираюсь отнести тебя в кровать – в твою кровать.
– Не надо, я и сама могу дойти.
«Господи, она еще и сопротивляется. Внешне такая хрупкая, а с характером», – подумал Нико.
– Не спорь, я тебя донесу! – отрезал он и сам испугался звука своего голоса. Карен притягивала его все сильнее и сильнее, и резкими словами он пытался разрушить эти чары. Но ничего не помогало – рядом с ней он не мог думать ни о чем, кроме ее тела. Но он никогда не позволит себе оказаться в ее постели, пока она сама этого не захочет.
Быстрыми шагами он прошел по коридору и, толкнув локтем дверь в комнату для гостей, осторожно положил Карен на кровать.
– Спокойной ночи. Завтра утром мы отправимся на остров, если ты, конечно, не передумала.
– Нет, – сказала она решительно. – Я не передумала. Я должна уехать. И еще: я хочу, чтобы ты знал, как я ценю твою помощь… Николай… доктор… как мне тебя называть?
– Неужели ты забыла, как звала своего любовника? – поддразнил он.
– Забыла. Скажи мне, прошу тебя.
– Нико. Ты звала меня Нико.
Откинувшись на подушку, она повторила:
– Нико. Конечно. Я верю.
– Чему? Тому, что мы любовники?
Ее взгляд снова стал настороженным.
– Нет, что ты цыган, – прошептала она. – А цыгане ведь похищают женщин, правда?
– Так говорят.
– И что они с ними делают?
– Доброй ночи, Карен.
Она улыбнулась:
– Ты не ответил.
– Тебе незачем это знать.
Карен свернулась калачиком, укладываясь поудобнее. На ней была его удобная мягкая футболка. Повернувшись лицом к окну, она смотрела на пушистые снежные хлопья, плавно кружащиеся в свете уличного фонаря.
Миллер. Ее зовут Карен Миллер. Почему же это имя ни о чем ей не говорит? Почему?
Иногда налетал порыв ветра, и снежинки бились в стекло, густой шапкой оседая на подоконнике. Завтра утром улицы будут завалены снегом. Карен уже и сама не знала, хочет ли уехать на остров, но Слэйд-Айленд был безопасным местом, ее секретным убежищем, о котором она мечтала в своих снах.
Смежив глаза, она увидела залитый солнцем пляж, ласковые волны, зеленые деревья и пестрые цветы в густой траве. Потом этот красочный пейзаж сменился темным, угрожающим. Ее окружал вереск и бескрайние сырые болота. Ей вдруг стало страшно.
Что с ней произошло?
Карен мучительно пыталась вспомнить. Она помнила телефонный звонок. Где она была, когда ей позвонили? На работе, в библиотеке. Да, Нико ведь упоминал, что она работала библиотекарем. Она зажмурилась, воссоздавая картину. Вот она сидит за стойкой и читает книгу. Это был роман «Леди и бродяга» про любовь цыгана и знатной красотки. Или это была не книга, а сон? А Нико? Ей снился он или тот, другой цыган? Или в нем воплотился образ любовника, о котором она мечтала во сне?
Реальность, сны, мечты – все тесно сплелось в ее сознании. Тот цыган, что ей снился, носил не свитер, а красную шелковую рубашку. Но у него тоже были густые иссиня-черные волосы, смуглая кожа и он смотрел на нее глазами Нико, бездонными карими глазами, горевшими страстью и неутоленным желанием.