– Я должен.
– Почему ты заботишься обо мне?
– Потому что я сам хочу этого.
– Ты понимаешь, что я чувствую?
– Я не понимаю даже своих чувств, – признался он, глядя ей в глаза. – Но я знаю, что все так и должно быть.
Она была так красива. Ее бледное лицо обрамляли серебристые волосы, шелковистым каскадом спадающие на плечи и на спину. Она была такой открытой, такой трогательно-беззащитной, такой очаровательной.
И Нико не выдержал. Он жадно припал к ее мягким податливым губам своим настойчивым ртом. На какое-то мгновение она не дыша замерла, потом с блаженством ответила на его поцелуй. Ее рука сама собой легла на его грудь.
Потрясенный глубиной собственных чувств и ее отклика, Нико отпрянул. Его тело, жаждущее, зовущее, страстное, рвалось к ней, но разум наконец возобладал над плотью, и Нико заставил себя прервать поцелуй.
Отклонившись назад, она робко спросила:
– Я сделала что-то не то?
– Господи, нет, конечно, – произнес он. – Это я сделал что-то не то. Ты ведь такая хрупкая, ранимая, и я не должен был…
В этот момент появилась официантка, неся поднос с дымящимся кофе и чаем.
– Я принесла вам сливки и лимон. Сахар на столе, а…
– Замечательно, – перебил Нико. Взяв сахарницу и высыпав чуть ли не весь песок себе в чашку, он принялся мешать кофе с таким ожесточением, что пролил половину на стол. Официантка вытерла лужу, недовольно покачала головой и удалилась.
Нико понимал, что пугает Карен внезапной переменой настроения, но он и сам был не в своей тарелке. Забирая ее из госпиталя, он думал, что избавит ее от опасности, даст ей время все вспомнить и вернет обратно. Мак тем временем разузнает все о ее преследователе. Нико и не думал, что его с Карен свяжут чувства. А теперь все зашло слишком далеко.
Ему не следовало забывать, что Карен – его пациентка. Не любовница, а лишь пациентка. Он сделал все, чтобы спасти ее, вывести из комы, прибегнув для этого к крайним мерам.
Вполне естественной была ее реакция, ее отклик. Но Нико никак не мог понять своего состояния.
– Что с тобой? – наконец прошептала Карен.
– Не знаю. Не следовало мне делать этого, пока ты… – У него чуть не вырвалось: «Пока ты все не вспомнишь». – …не поправишься окончательно. Ты еще не готова к тому, чтобы я… мы…
Ее голубые глаза потемнели, приняв серо-стальной оттенок. Она смотрела на него с подозрением, и на мгновение Нико испугался, что она опять увидела в нем незаслуживающего доверия незнакомца.
– Что ты за доктор? Чем занимаешься? – помолчав, спросила она.
– Я занимаюсь исследовательской деятельностью. – Хорошо хоть, что она задает вопросы, на которые он может ответить.
– А что ты исследуешь?
– В данный момент я работаю над проблемой старческого склероза.
Она возмущенно рассмеялась.
– Старческого? Я что, по-твоему, старуха?
Нико отхлебнул кофе.
– Ну что ты, принцесса. Просто мои знания помогли воскресить тебя.
– Значит, ты – этакий мессия в белом халате? А в цилиндре у тебя сидят белые кролики?
– Нет у меня никаких кроликов, – улыбнулся он. – Да и фокусами я тоже не занимаюсь. Я вообще не работаю с пациентами. Мои исследования касаются области генетики. Я занимаюсь вопросом потери памяти в старости и болезнью Альцхаймера. У тебя же нет признаков ни того ни другого.
Во взгляде Карен промелькнула боль, и она отвернулась к окну.
– Ты прав.
Принесли заказ, но Нико потерял аппетит, а у Карен его вообще не было.
– Ты должна поесть хоть немного, принцесса, – произнес он, помолчав. – Нужно есть, чтобы жить.
Она заговорила, и ее голос был преисполнен такого одиночества, такой тоски, что Нико стало страшно.
– А если не хочется жить? – спросила она.
Все же Карен заставила себя немного поесть. Она откусила несколько кусочков вафли и выпила чаю. Нико помимо воли отметил, что она ест с невыразимой грацией. Все ее движения были столь же изящны, сколь и естественны.
Нико окинул восхищенным взглядом ее стройную фигурку. Его одежда ничуть не портила ее и отнюдь не лишала очарования. Но все же Нико подумал, что она создана для элегантных вечерних платьев из черного шелка со сверкающими украшениями и для приемов в дорогих особняках, а не для скромной работы библиотекаря и полинявших футболок.
– Не смотри на меня так, – тихо попросила она, опуская глаза.
Оказывается, Нико уже давно сидел, уставившись на нее.
– Прости, я совсем не хотел смущать тебя. Расскажи мне, от чего или от кого ты скрываешься?
Она растерянно посмотрела на него, и в ее глазах промелькнуло недоумение.
– Если бы я знала… помнила, я бы сказала тебе. – Она покачала головой. – Но я не помню. Нико, я очень устала, давай уйдем отсюда, – взмолилась она.