Св. Григорий происходил из знатной и богатой семьи, — указание на это можно находить в благодарственной речи самого св. Григория (§ 56), где он говорит о желании матери дать ему такое образование, какое получали дети благородного происхождения; [217] а Григорий Нисский в похвальном слове прямо говорит: «я не упомяну в своем слове и о родителях его — виновниках его плотского рождения; не буду говорить об их богатстве, чести и мирской знатности“ [218]. Нет прямых данных для суждения о том, к какой национальности принадлежали родители св. Григория; но по всей семейной обстановке, как она улавливается из благодарственной речи св. Григория, из характера его образования и планов относительно жизненной карьеры, из языка его произведений, особенно благодарственной речи, можно заключать, что они принадлежали к потомкам греческих поселенцев в Неокесарии, быть может и вошедших в родственные связи с местною знатью, как это тогда часто бывало. „Нравы в отеческом доме (св. Григория) уклонялись от истины“, и св. Григорий находился под всецелым влиянием отца, почитателя демонов (§ 48: ύπό πατρί δεισιδαίμονι). Таким образом, первоначальное воспитание св. Григория было чисто языческое, и языческое направление было настолько определенным, что ни у самого Григория, еще неразумного дитяти, ни у кого другого не было мысли и надежды на то, чтобы могла произойти какая-нибудь перемена в его религиозной жизни (§ 48).
О своем начальном образовании св. Григорий не сообщает никаких сведений; из этого можно заключать, что оно проходило обычным для детей его круга образом. Может быть, начало обучения положено было его отцом; а затем приблизительно с семилетнего возраста он поступил в школу грамматиста, где обучался чтению, письму и счету в объеме и по методам, какие установлены были тогда для школ этого низшего типа; приблизительно в двенадцать лет он перешел в школу грамматика, в которой усвоил основные познания по общеобразовательным наукам [219].
В возрасте 14 лет св. Григорий лишился отца, который до конца жизни оставался язычником. Но с этим печальным событием в памяти Григория сохранилось воспоминание о каком-то чрезвычайном обстоятельстве, которое имело особенно важное значение в его внутренней жизни: „потом, — пишет он, — потеря отца и сиротство, которое может быть для меня было началом истинного познания, и тогда в первый раз я обратился к истинному и спасительному слову“(§§ 49–50). Св. Григорий не мог впоследствии точно уяснить, как это произошло, добровольно, или по какому-нибудь принуждению. Но размышляя об этом позднее, он усматривал признак священного и дивного промышления о нем именно в том, что это случилось тогда, когда ему исполнилось четырнадцать лет. По господствовавшему тогда взгляду в четырнадцать лет в человеке достигает ясного выражения всеобщий разум — λόγος или ήγεμονικόν, почему с этого времени предписывалось начинать изучение философии. И св. Григорий подчеркивает такое „стечение обстоятельств“, что начало обращения его на путь познания истины совпало с этою естественною умственною зрелостью: с одной стороны, все что предшествовало этому возрасту, насколько оно представляло собою заблуждение, должно быть отнесено к его незрелости и неразумию, — кроме того, до этого времени и напрасно было бы вверять священное слово душе, не владеющей разумом; с другой стороны, когда душа сделалась способною к разумной деятельности, она не была лишена, если даже еще и не самого божественного разума, то, по крайней мере, сообразного с ним страха, и таким образом человеческий и божественный разум начали в нем господствовать одновременно, один — помогая свойственною ему неизъяснимою силою, а другой — воспринимая эту помощь (§§ 50–58). С того времени божественный свет стал просвещать его разум и постепенно возрастал в его душе, пока он не пришел к совершенному познанию истины, под руководством своего Ангела, с детства руководившего, воспитывавшего и опекавшего его, и общего всех Спасителя, великого Совета Ангела, направлявшего его не теми путями, какие казались полезными ему самому и родственникам, но сообразно с истинной пользой души (§§ 41–44).
217
В основу изображения жизни св. Григория до окончания им образования в Кесарии Палестинской у Оригена полагается его благодарственная речь Оригену, с обозначением параграфов по изданию
219
О постановке и объеме преподавания в греко–римских элементарных школах см.