Крохотная комната отделялась от кухни плетеной перегородкой высотой по плечо. Прежний хозяин держал в углу скотину: свинью, козу и пару куриц, но Эльза привела в порядок комнатушку и устроила в ней свою спальню. Там же находилась и ее большая гордость: обитый железом сундук с замком, где она хранила свою одежду, полученные деньги и другие ценные для нее пожитки.
Эльза подошла к печи и разгребла пепел. Под ним оказалось несколько обугленных поленьев. Она зажгла лампу и, поставив ее на стол, неуклюже села на лавку. Мадам извлекла медальон, принесенный ремесленниками в качестве оплаты.
Золотая поверхность сверкала в свете пламени, большой драгоценный камень и жемчуг переливались. Это была не дешевая безделушка! Украшение изготовил искусный ювелир, и она была готова на что угодно поспорить, что камень и жемчуг были настоящими, как ей и показалось в теплом свете лампы.
— Молодой дурак, — пробормотала хозяйка и, аккуратно завернув драгоценность в платок, спрятала ее под рубашками и платьями в сундуке. Довольная улыбка заиграла у нее на губах, когда она залезла под одеяло и сразу уснула.
Элизабет лежала в темноте. Не было никакой разницы, закрыты или открыты у нее глаза. Если она не улавливала звуки, ей казалось, что она опять без сознания. Она слышала, как дышат девушки, одна из них тихонько храпела, другая бормотала что-то во сне. Судя по шелесту соломы, кто-то вертелся на кровати. Где-то на улице капала вода и выла собака. Она даже слышала ветер.
— Элизабет, — шептала она и прислушивалась к звучанию своего имени. Неужели это она? С недавнего времени — да, но кем она была раньше, прежде чем ее окружила темнота? Ее место здесь или у нее была другая жизнь? Что ее оттуда выдернуло? Ее мысли блуждали в поисках прошлого, но находили только пустоту. Похоже, Бог отправил ее на землю девственную и нагую. Это возможно? Она не знала ответа. А что это было за воспоминание о маленькой девочке и тучной женщине? Та что-то говорила о ее отце. Значит, у нее была семья, которая, возможно, в эту минуту ищет Элизабет, волнуется и не знает, что могло с ней случиться. Отец и, наверное, мать, братья и сестры. А может быть, и супруг? Элизабет прислушивалась к себе. Скорее нет. Она точно не была еще в таком возрасте. Девушка положила руки на живот. По крайней мере, она была уверена, что еще не рожала. Внезапно она вспомнила маленького мальчика, который наступает ей на ногу и дергает за косичку.
Белокурая девочка, на дюйм выше него, закричала и ударила его по лицу.
— Ой! — Мальчик вытер слезы и схватился за покрасневшую щеку. — Дура! — сердито закричал он, развернулся и убежал. — Элизабет дура!
Она слышала, как он кричит, прежде чем картинка исчезла и туман снова окутал ее воспоминания.
— Я Элизабет! — сказала она тихо и заснула. Ее разбудил смех, чья-то рука легла ей на плечо и легонько его потрясла.
— Просыпайся! Уже давно день. Ты собираешься проспать все воскресенье? Мы были на утренней мессе, и священник сказал, что безделье — это грех!
Девушка подняла веки и протерла глаза. Ей потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, кто эти незнакомые лица. Правильно, она появилась из темноты и проснулась в доме с этими девушками, которые назвали ее Элизабет, точнее она была Элизабет, и в детстве у нее был котенок, и она знала мальчика, дергавшего ее за косички! Она почувствовала облегчение, что ночь не унесла с собой ни котенка, ни наглого мальчишку. Элизабет выпрямилась и улыбнулась девушкам.
— Прошу прощения. Я не хотела доставлять вам неудобство.
Девушки засмеялись.
— Как она говорит! — воскликнула пышка с каштановыми волосами и, смеясь, прикрыла чувственный рот рукой. Наверное, она была самой молодой здесь.
— Ты не доставила нам неудобства. Мамочка сказала, чтобы мы дали тебе выспаться, — успокоила ее высокая девушка с рыжими волосами и веснушками.
— Ну а теперь вставай, — продолжила брюнетка с темными глазами, не местная, судя по ее акценту и певучести речи. Она протянула Элизабет простое темное платье со шнуровкой под грудью и чепчик. — Вот, это дала тебе мамочка, оно должно подойти. Кстати, я Жанель. — Она улыбнулась, обнажив щель между зубами. — Рыжую зовут Грет, крошку с каштановыми волосами — Мара, а нашу самую младшую толстушку — Анна. Добрую душу, которую Бог наградил лошадиным лицом, а мужчины — шрамами, зовут Эстер. А злюка, которая ухмыляется и превращает нашу жизнь в ад, если это не удается мужчинам, это Марта.