— Он меня поцеловал, и это было так омерзительно! — прохныкала Элизабет.
— Не в твоем положении привередничать. От таких чувств, как отвращение и омерзение, тебе следует сразу отвыкнуть. Так будет легче. Клиент должен быть доволен и хотеть вернуться. Это твоя задача, которую ты должна выполнить как можно лучше. Ты поняла меня?
Элизабет молча кивнула.
— Мне придется вбить тебе этот урок, чтобы ты его не забыла.
Она дернула тесемки платья и стянула его вместе с рубашкой до пояса.
— Повернись!
Просвистев в воздухе, ремень полоснул по спине. Элизабет застонала и закусила губы до крови, слезы катились по ее щекам. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока мадам не опустила ремень.
— Надеюсь, тебе запомнится это надолго. Некоторое время тебе будет больно, но шрамов не останется. Кожа треснула только в нескольких местах. Жанель нанесет на ссадины мазь. Я всегда слежу за тем, чтобы не изувечить своих девочек при наказании. Ни бюргеры, ни дворяне не хотят видеть в своей постели тело со шрамами. Тем, кого это возбуждает, здесь не место. Такие мужчины, как пороховая бочка, к которой поднесли факел. Если недосмотреть, они принесут много неприятностей.
Эльза указала рукой в сторону борделя.
— А теперь ложись в постель и до утра не двигайся с места. Завтра вечером я хотела бы видеть тебя более услужливой.
Элизабет надела рубашку и платье и, пошатываясь, пошла к борделю. Эльза еще раз заглянула в свой домишко и довольная последовала за ней. Очевидно, в ее постели все было в наилучшем виде, Марта и Грет выполняли свою работу как следует.
Элизабет проскользнула в свою постель, скрытую от взглядов посторонних ширмой. Прямо в одежде она легла на живот и укрылась одеялом с головой, чтобы никто не видел, как она плачет от боли и стыда, от смущения и одиночества.
Весь следующий вечер и всю ночь, пока последние клиенты не попрощались, Элизабет ждала и боялась, что мадам подойдет к ней и поведет к одному из мужчин, но этого не произошло. Ее спина все еще болела от ударов, плечи были напряжены, голова раскалывалась. За столом она сидела бледная с темными кругами под глазами.
— Ты ужасно выглядишь, — сказала Марта и вызывающе отбросила свои длинные светлые волосы на спину. — Еще пара дней, и тебя даже слепец не захочет.
— Ах, неужели я слышу в твоем голосе облегчение? Кто-то боится потерять звание самой красивой в нашем борделе? — съязвила Грет.
— Что за бред, — фыркнула Марта. — Она мне точно не конкурент!
— Я считаю, что она красивая, — защитила свою соседку по столу Жанель и погладила ее по слипшимся локонам. — Она еще освоится. Правда, Лиза? Чуть позже я помою тебе волосы, и когда мы сегодня вечером нанесем под твои глаза немного пудры, никто даже не посмотрит на эту злюку!
Она показала Марте язык. Та в ярости попыталась ударить Жанель под столом по ноге. Однако француженка знала свою противницу и давно держала ноги на безопасном расстоянии. Элизабет слегка улыбнулась. Ей вовсе не хотелось быть красивой, и она бы все отдала, чтобы мужчины не уделяли ей внимание, но так как она не хотела обижать милую Жанель, то позволила ей вымыть ее волосы и расчесать их, пока они не начали блестеть.
Была практически полночь, когда рыцарь фон Танн снова пришел в бордель.
— Ну что, уважаемый рыцарь, — приветствовала его сияющей улыбкой Эльза. — Хотите еще раз попробовать? Я приберегла ее для вас.
Клиент с сомнением посмотрел на Элизабет, которой хотелось провалиться на месте или стать невидимой. В свете пламени цвет ее лица выглядел лучше, а волосы отливали золотом. Она казалась очень хрупкой, ее зеленые глаза были широко открыты.
Фон Танн не мог решиться.
— После этого я лишусь уха или произойдет что-нибудь похуже?
— Ну что вы, сегодня она доставит вам истинное наслаждение. — Хозяйка взглянула на Элизабет, чтобы убедиться, что та все слышала.
— Хорошо, мадам, но в этот раз я заплачу потом. И повторяю, если мне не понравится, то это отразится на заведении!
Хозяйке не удалось скрыть недовольство на лице. И насколько Элизабет успела узнать мадам, такие слова Эльзе Эберлин хотелось слышать меньше всего. Если клиент на нее пожалуется и уйдет, не заплатив, расплачиваться за это будет Элизабет, а не этот знатный дворянин. В таком случае ярость Эльзы будет настолько большой, что она уже не будет думать о том, чтобы оставить ее кожу невредимой. У Элизабет пересохло в горле, она сделала реверанс и протянула мужчине руку.