Выбрать главу

Рису выпала обязанность разбирать палатки для раненых, распределять обязанности между дюжиной Целителей и вдвое большим числом лекарей-людей, которых подобрали специально. К концу дня у хирургов и подручных будет полным полно дел, другие займутся легко раненными, Целителям придется иметь дело с тяжелыми случаями. Те, кому они будут бессильны помочь, перейдут на попечение священников.

При самой лучшей организации лазарета после боя здесь неизбежна неразбериха, и даже втрое больше Целителей не смогли бы спасти всех страждущих. Многих не удастся сразу перенести в лагерь, и они останутся на поле брани до окончания сражения. Посылать к ним Целителей во время битвы было бы неоправданным риском при сильном недостатке лекарей.

Покинув Каллена и остальных, король поспешно вернулся в свой шатер и не выходил оттуда до тех пор, пока не пришло время садиться на Фростлинга. Короля сопровождал Джебедия, предупрежденный Йорамом о перепалке Синила и Каллена, поэтому он старался не быть навязчивым и держаться с наибольшей предупредительностью. Приказания отдавались негромко, непременно после королевского дозволения. Синил старался отвечать как можно более кратко, подавляя свой гнев. Никто не решался попусту тревожить его, а молчание короля воспринималось как решимость. Синил стискивал зубы и старался как можно крепче держать поводья, радуясь, что лицо скрыто забралом.

На противоположных сторонах поля выстраивались войска. Противный холодок возник внутри и комком застрял в горле. Сейчас так не хватало надежного друга. Король скакал в окружении рыцарей личной охраны, среди них далеко не все были дерини, но Синил никого из них не знал настолько, чтобы положиться на него.

Чуть выше на холме Камбер с сыном наблюдали за построением противника. Над легкой влажной дымкой утреннего тумана возвышались знамена, штандарты и рыцарские значки на сотнях копий. Ниже, у границы тумана, тенями двигались пехотинцы, их оружие отбрасывало слепящие блики.

Камбер посмотрел на Йорама, а потом снова на серую пустую равнину перед ними, догадываясь, что мысли сына во многом схожи с его собственными.

- Ты думаешь о том, чего все это стоило, не так ли? - спросил он, иронически улыбаясь.

Йорам прищурился, продолжая вглядываться в даль.

- Сегодня утром я оказался круглым идиотом, - расстроенно сказал он. Все, на что было положено столько усилий, обратилось в прах. Неужели он никому не верит?

- Очевидно, нет, по крайней мере пока. Наши с тобой надежды на Алистера и его дружбу обмануты, возможно, они изначально были велики, принимая во внимание мою совершенную несостоятельность в данной области. Я никогда не думал, что Алистер.., или ты сможете вот так его завести.

Йорам рассматривал луку седла.

- Но ты сам признал, что это правда.

- Верно. Но чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что он не был готов к своему преображению. Должен признаться, мне казалось, что у Алистера хватит терпения еще ненадолго.

- Так и было, - пробормотал Йорам. - Не успел рассказать тебе, но прошлой ночью он опять пытался втолковать Синилу, что хочет помочь ему. Тот снова отказался. После возвращения Алистера мы с Джебедия битый час убеждали его, что его попытка не напрасна, и неудача - это проблема Синила, а не его. Как мне кажется, Каллен чувствовал, что Синил был почти готов принять его предложение. Признаю, я был нетерпелив. Вчера вечером, когда Синил возражал против наблюдательных преград, мне пришлось выйти из палатки. Боялся сказать резкость, о которой потом придется сожалеть. Наверное, утром тоже стоило уйти.

- Тогда почему Алистер...

- Сегодня утром? Полагаю, это было в ответ на то, что Синил шпионил за нами. К тому же не следует забывать о возбуждении перед битвой. За суровой наружностью нашего викария прячется чувственный, легко ранимый человек.

Камбер вздохнул.

- Я ничего не знал о прошлой ночи. Как по-твоему, положение поправимо?

- Трудно сказать. Ты знаешь, Алистер Каллен горд, но он по-своему заботится о Синиле. В последний год он привязался к нему. Я думаю.., я надеюсь, что Синил чувствует это. Видит Бог, если наш король хочет выжить в этом мире, то должен научиться доверять кому-то.

- В таком случае, может, это лишь временное препятствие, - произнес Камбер. - Синил испуган и оттого упрям. Думаю, он не понимает, что имеет дело с человеком, почти таким же упрямым, как и он.

Несмотря на серьезность ситуации, Йорам засмеялся.

- Это точно. Алистер один из самых упрямых людей, с которыми мне приходилось сталкиваться. Почти такой же упрямец, как ты временами.

Камбер тоже развеселился.

- Нет, таким, как я, никто не может быть. Даже твой настоятель. Кстати, вот и он, грозный, как Апокалипсис, Алистер!

Каллен преодолел последние метры по склону холма и натянул поводья, останавливая своего жеребца. Его синяя накидка была уже испачкана грязью, лицо горело возбуждением.

- Остался еще час или около того. Нам известно - распределение ее сил совпадает с твоим описанием. Наш разъезд ввязался в небольшую стычку с ее патрулем, обошлось без потерь.

Камбер мрачно улыбнулся.

- Не думаю, что ей известно о нас столько, сколько удалось узнать мне. У нее не было времени для того, чтобы существенно менять планы, продолжая наступление.

- Удача, которая ничего не решает. Но удача, - пробормотал Каллен. - Это сегодня и нужно. Ее силы по-прежнему превосходят наши.

- Как Синил? - спросил Йорам, меняя тему разговора. Каллен вздохнул.

- Старательно избегает меня. Не думаю, что это затянется надолго. Конечно, его чувства оскорблены. Но он держит себя в руках. Думаю, когда все закончится, дело пойдет на лад.

Камбер похлопал Каллена по плечу и кивнул.

- Добрые вести. Теперь о сражении. Нам следует кое о чем помнить особо?

Поодаль, где остановились король, Джебедия, Бэйвел де Камерон и рыцари-телохранители, раздался сигнал рога. Каллен подобрал поводья и улыбнулся.

- Просто держи свои защиты повыше, а голову пониже, - ответил он, поворачивая коня. - Удачи вам, друзья мои, даст Бог, увидимся вечером!

Он поехал, пустив коня галопом к михайлинской коннице, собиравшейся на северо-востоке. На равнине внизу выстроилась гвинеддская пехота и двинулась, теряясь в тумане. Михайлинцы Каллена спустились с холма и уходили на север, выполняя обходной маневр.

Камбер посмотрел на боевые порядки малочисленной армии графа Сайхира, присоединившейся к ним накануне, и вздохнул, а затем развернулся к своим кулдским рыцарям, ожидающим приказа. Сегодня своих воинов поведут они с Йорамом, приняв на себя командование конницей и половиной пехоты. Юный Гьюэр тоже передал своих вассалов из Арлисса под команду Камбера, а сам нес его личный штандарт, с которым решил сопровождать графа Кулдского в битве.

Когда Камбер развернулся в седле, молодой человек поспешил к нему в сопровождении оруженосца со щитом. Брат-михайлинец подал щит Йораму, и Гьюэр занял место слева от Камбера.

- Лорд Джебедия сообщает, что готов выступить, милорд, - сказал Гьюэр.

Камбер поднял щит с мечом и короной на лазоревом и красном полях, привстал на стременах и махнул рукой, подавая знак Джебедия, стоявшему в четверти мили к югу. Взявшись за рукоять меча, он оглянулся на своих рыцарей. Они прекрасно поняли его жест и не нуждались в дополнительной команде. Рука стиснула повод, ноги плотно обхватили лошадиные бока, деринийские защиты упрочились.

Камбер скомандовал выступление и тронулся с холма вниз, сопровождаемый Йорамом и Гьюэром. Впереди в долине двигалась пехота, обнаруживая себя линией знамен, колышущихся в утреннем небе.

Синил в кольчуге и шлеме, с мечом на поясе и щитом с изображением Гвинеддского льва тоже спускался с холма. На случай непосредственного соприкосновения с противником он вооружился булавой - оружием, применение которого не требовало специального умения, Короля сопровождал михайлинский рыцарь-знаменосец, а впереди скакала группа отборных рыцарей с михайлинским наставником.