- Прошу простить, отец настоятель, я услышал, что вы ранены и принес теплой воды и полотенце.
Говорил личный слуга Алистера Каллена Йоханнес, мирянин в Ордене святого Михаила, совсем недавно принятый к Каллену. По счастью, он не дерини, и это тоже было на руку Камберу и Рису. Соблюдая осторожность, они могли избежать разоблачения, впереди встречи с людьми, очень близко знавшими викария, но успех всего предприятия Камбера тем не менее в значительной степени зависел от первой встречи с его теперешним слугой.
- Ты появился как раз вовремя, - Рис знаком подозвал Йоханнеса. - Отец настоятель утверждал, что его раны не опасны, но я хотел убедиться в этом. Кажется, наши представления о тяжести ранений не совсем совпадают. Подай воду сюда. - Он махнул стражнику, заглядывавшему в палатку. Благодарю, сэр Верен. Все в порядке.
Когда полотнище снова опустилось за рыцарем, Рис принял от Йоханнеса посудину с водой и поставил на ковер, попросив лакея встать за спиной хозяина и поддерживать его. Настоятель сделался мертвенно-бледен, и Рис подивился способности Камбера так быстро освоиться в сложной роли.
Он принялся очищать раны и открыл мозг для контакта, о котором встревоженный Йоханнес даже не заподозрит.
Я последую туда, куда поведешь ты, - подумал он, взглянув на полуприкрытые глаза Камбера. - Лучше всего притвориться истощенным болью от ран и пережитым потрясением. Это вполне естественно, а тебе даст повод не показываться на люди, пока ты не подготовишься как следует.
Мозг Камбера ответил:
Я думал об этом, сынок. Сейчас мы достаточно убедительно исцелим эти раны, чтобы наш славный Йоханнес отдохнул от переживаний за жизнь своего несчастного хозяина. Клади руку на большую рану в боку, я закрываю ее.
Рис выполнил просьбу. Целителю было очень непривычно, рана под рукой затягивалась безо всяких усилий с его стороны. Камбер тоже оценил странность ситуации, понимая в то же время разницу между подлинным исцелением и этим балаганом. Он мысленно попросил Риса перенести руку к меньшей ране. Первая уже сморщилась в узкую влажную полосу - полное "исцеление", когда Рис так утомлен, казалось бы неестественным.
Камбер откинулся на руки Йоханнеса, будто теряя сознание, и проверил мысли в беззащитном мозге слуги - тот искренне верил происходящему. "Исцеление" продолжалось, Камбер все более валился на Йоханнеса.
- Он совсем обессилел, - шепнул Рис, вытирая окровавленные руки о полотенце, и отодвинул таз с буревшей водой. - Я хочу, чтобы он заснул. Помоги уложить его в постель.
- Нет, - выговорил Камбер, зашевелившись и едва приподнимая голову, - Я должен увидеть моих людей. У нас много дел.
- О них позаботятся другие. Вам необходим покой, - объявил Рис и вместе с Йоханнесом он повел слабо сопротивляющегося Камбера к кровати.
Для большей убедительности Камбер продолжал упираться, пока Йоханнес полностью его не раздел и не облачил в чистую рубаху из мягкой белой ткани. На все протесты Рис отвечал непреклонно.
- Не надо споров, отец настоятель. Теперь вы должны спать. - Рис положил руку ему на лоб. - Не противьтесь, не втягивайте меня в пустое препирательство. Меня ждут раненые, я растрачиваю без толку силы, необходимые для них.
Бледные глаза закрылись. Казалось, больной уснул. Рис собрался убрать руку со лба, когда в его сознании зазвучал повеселевший голос Камбера:
Жестоко так обманывать воина! Если бы вместо меня был Алистер, для усмирения потребовалось бы больше сил. А теперь ступай и делай то, что должен. Я обещаю хорошенько отдохнуть.
Выполнить обещание удалось лишь после того, как у верного Йоханнеса не осталось ни одного надуманного повода далее оставаться возле хозяина. Сквозь прикрытые веки Камбер следил за его бестолковыми перемещениями, имитируя глубокое и мерное дыхание спящего всякий раз, когда слуга склонялся над ним. В конце концов Йоханнес потушил все свечи, кроме одной, и удалился. Камбер слышал, как он несколько минут болтал со стражниками, потом голоса стихли, и снаружи доносился лишь обычный шум военного лагеря.
Облегченно вздохнув, Камбер позволил себе расслабиться по-настоящему. Если повезет, его не потревожат до утра.
Он выровнял дыхание, привел мысли в порядок и потянулся всем телом, проверяя свое самочувствие в новой оболочке. Во всем, кроме лица и рук, он не нашел значительных перемен: они с Алистером оба были худощавы и высокорослы, хотя Алистер был, пожалуй, на дюйм повыше. Одним словом, различия если и были, то несущественные и легко объяснимые. Они вполне могли быть приписаны истощению, бремени забот, свалившихся на Каллена после гибели Камбера.
О лице вообще не стоило беспокоиться. При всем желании прежние черты могли быть возвращены только в результате сложных магических манипуляций и немалых усилий. Можно считать, что маска Алистера приросла к нему. Она будет оставаться на месте во сне и даже если он потеряет сознание. Кроме того, его маска подвластна только его воле, так что внешность не подведет.
Но вот манеры и привычки... Алистер Каллен был весьма оригинальной личностью и очень общительной. Джебедия и Синил значились даже не в первых строчках длинного списка близких к викарию персон. Конечно, к Камберу перешло то, что осталось от памяти Каллена, вернее, перейдет, когда появится возможность уединиться и поддержка, чтобы усвоить приобретенное. Теперь не время. Пока придется полагаться на свои воспоминания о настоятеле, прислушиваться к интуиции и ссылаться на последствия ранения и горечь потери. Ничего иного не было у Камбера, чтобы стать Калленом не только внешне.
В его нынешнем положении был, пожалуй, один плюс - Алистер Каллен, наиболее консервативный из всех дерини, никогда публично не пользовался своим могуществом. Если только он не был совершенно другим под кровом Ордена, в чем Камбер сильно сомневался. Кроме того, духовенство, особенно деринийское, стремилось к замкнутой жизни, храня себя от мира, почти как тайну исповеди. Епископство еще более отдалит Алистера от случайных людей. В общем, трудности Камбера кажутся преодолимыми, и даже от дерини возможно будет утаить истину. Когда память Алистера перейдет к нему, в любых мысленных контактах с собратьями он будет неуязвим.
Камбер задумывался над тем, как авантюрная затея начинает влиять на его собственное "я", о переменах в судьбе после посвящения в епископы, и вдруг услышал голоса снаружи. Нахмурившись, - он не ожидал никаких посещений среди ночи - Камбер обратился в слух. Противная дрожь пробрала его - там был голос Синила.
- Я знаю, он ранен, Знаю, что лорд Рис велел не беспокоить, - говорил Синил. - Но мне необходимо видеть его; Я не отниму много времени.
Воцарилась тишина, потом зашелестела отодвигаемая ткань. Камбер с закрытыми глазами молился, отвернувшись от входа. Он просил Бога избавить его от этой встречи.
Глава 9
Я по данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель, положил основание, а другой строит на нем; но каждый, смотри, как строит.
Первое послание к Коринфянам 3:10
Еще несколько секунд было тихо - Синил, должно быть, стоял у входа. Так и подмывало повернуть голову и убедиться в этом, но он боялся выдать, что не спит. А так Синил мог и уйти, не потревожив.
Наконец, когда неизвестность сделалась невыносимой, напряженный слух уловил почти беззвучные шаги по толстому ковру. Они приближались и замерли у изголовья, Камбер почувствовал прикосновение к своему плечу.
Он продолжал притворяться спящим в легковерной надежде, что король все-таки отступится, но его уже бесцеремонно трясли за плечо. Со стоном Камбер надеялся, что убедительным, - он скривился и слегка повернул голову. Комедия пробуждения разыгрывалась добросовестно: Камбер жмурился от света, непонимающе глядел перед собой, снова закрывал глаза; потом улегся на спину и окончательно "проснулся". Печать тревог лежала на лице августейшего гостя, сейчас он казался стариком.