— Уж не наша ли это «Манна»? — подумал Кот. Но субмарина всплыла на поверхность, и Саладин разглядел номер «U52». На расстоянии в несколько кабельтовых Кот разглядел силуэт броненосца под английским флагом. Орудия броненосца поворачивались в сторону подводной лодки. Через мгновение лодка дала торпедный залп. Не дожидаясь, пока броненосец откроет ответный огонь, Кот соскользнул ниже по веревке.
— Похоже на Первую мировую войну! — проворчал он и двинулся дальше. Несколькими метрами ниже располагалось другое окно. Заглянув в него, Кот обнаружил карре английских гренадер в медвежьих шапках, отражавших меткими залпами бешеную атаку французских кирасир.
— Ватерлоо! — решил Кот и пополз еще дальше.
В третьем окне герцог Мальборо командовал осадой Лилля, в четвертом рубили голову королю Карлу Первому. В метре от пятого по счету окна веревка кончилась.
Кот висел и смотрел вниз, а там из глубины мерцали новые окна. Конца удивительному колодцу видно не было. Лапы Саладина нестерпимо ныли, хвост, казалось, вот-вот отвалится. О том, чтобы лезть вверх нечего было и думать. Кот с тоской поглядел на медальон. В беспокойном красном свете он увидел Робина, который сидел за столом и ел стерляжью уху с расстегаями.
— Робин, где ты? — вскричал Кот. Ответа не было.
Саладин почувствовал глубокую обиду: он страдает в бездонном колодце, спасая Робина, а Робин сидит себе и закусывает! И еще смеет называть его толстым и ленивым! Ничего, он еще пожалеет! Он пожалеет, когда узнает, что из-за него, черствого и бессердечного, оборвалась жизнь смелого и благородного, мудрого и проницательного, находчивого и изобретательного, стройного и элегантного Кота Саладина!
Подумав все это, Кот глубоко вздохнул, зажмурился, разжал лапы и с жалобным мяуканьем полетел вниз в колодец.
Глава 4
Кот летел и летел, ветер свистел в его ушах, хвост распушился сзади и выполнял функцию стабилизатора, а лапы были выставлены вперед, как шасси. Сначала он не решался открыть глаза, потом немного пришел в себя и решил осмотреться по сторонам. Колодец все так же уходил вниз, в черноту, и дна его не было видно. Слева и справа то и дело мелькали освещенные окна, но Кот не успевал разглядеть, что таится за ними. Временами Саладин пролетал сквозь облачко тумана, и ему становилось холодно. Раза два его обдало горячим дыханием пустыни. Из нескольких окон доносился оглушительный грохот и вылетал раскаленный вулканический пепел. Кот ежился от страха и летел дальше. В какой-то момент ему показалось, что полет его замедлился. Он даже смог разглядеть через одно из окон бронзовую статую шестиногого быка, как будто вышедшую из Ассирийских залов Британского музея. Затем тьма сгустилась, окна стали совсем редкими, в предпоследнем из них была лишь бесконечная водная гладь, а в последнем Кот с удивлением увидел тропический сад, как две капли воды похожий на сад Старца горы, в котором он однажды играл в шахматы.
Колодец сузился и Кот едва не шмякнулся об одну из стенок. Маневрируя при помощи хвоста, он летел все медленнее и медленнее. Вдруг его обдали запахи чего-то съедобного, в глаза брызнул свет, и Саладин мягко приземлился на большую пуховую подушку.
— Ну наконец-то! — послышался возглас Робина, а Бабушка, невесть откуда подскочившая к Коту со щеткой для пыли, принялась счищать с его шерсти сажу и копоть.
— Что все это значит? — недовольно спросил Кот, уворачиваясь от щетки.
— Котик, куда ты пропал? — спросил Робин. — Мы уже полчаса тебя ждем! Смотри, какую мягкую подушку я тебе подложил! А мне пришлось плюхнуться прямо в котел. Хорошо еще, что в нем ничего не варилось!
Через полчаса Кот, как следует подкрепившись ухой с расстегаями, поведал Робину и Бабушке о своем героическом спуске в Колодец Времени. Робин, который пролетел все окна, не успев толком ничего рассмотреть, сокрушался о том, что не видел ни битвы при Ватерлоо, ни германской субмарины. Бабушка была крайне обеспокоена состоянием здоровья обоих путешественников, но Кот заверил ее, что кроме стертых лап и воспаленного хвоста, его ничто не беспокоит.
Перевязка лап и установка компресса на несчастный хвост заняли остаток дня. За вечерним чаем Бабушка, Робин и Кот сидели усталые и сонные. Съев последнее пирожное с клубникой, Бабушка вдруг сказала: