Мистер Анжелл несколько мгновений молча смотрит на меня.
— Я полагаю, ты студент-стипендиат, не так ли, Мэллори?
То, как он говорит, заставляет думать, что он испытывает отвращение к этому факту.
Сглотнув, я киваю.
— Да, сэр, это так.
— А.
Выражение его лица становится холодным.
— Я всегда находил благотворительность Академии довольно… щедрой.
Не похоже, чтобы он думал, что это хорошо.
— Что ж, я благодарна за возможность быть здесь, как бы то ни было.
— Хммм, я уверен, что ты очень гордишься тем, что привело тебя… сюда.
Он устремляет свой ледяной взгляд на сына, когда произносит это последнее слово, и мне становится ясно, что Сэйнт делится с отцом не только своей внешностью. У них одна и та же дерьмовая, титулованная личность. Я готова выйти из этой ситуации и максимально дистанцироваться от всей семьи Анжелл.
Нацепив на себя милую улыбку, я надеюсь, что от нее у них обоих появятся пустоты, я выдавливаю:
— Мне действительно пора возвращаться на пикник. Моя приемная мама ждет меня.
Мистер Анжелл отвечает мне улыбкой, и она полна презрения.
— Рад познакомиться с вами, Мэллори. Я надеюсь, что мы скоро снова увидимся.
— Да, я тоже, — вру я сквозь зубы. Затем, повернувшись к Сэйнту, я коротко киваю ему. — Увидимся.
Его ноздри раздуваются, но он не отвечает. Он просто сердито смотрит на меня, когда я протискиваюсь мимо него, чтобы поспешить из столовой подальше от его ядовитого присутствия.
В ту ночь я лежала в постели, листая фотографии, которые сделала на свой телефон за день. Карли уже на пути обратно в Джорджию, и я так скучаю по ней, что у меня болит сердце. Мы провели остаток дня с Лони и мистером Джеймсом, становилось все более и более очевидным, что они с Карли увлечены друг другом.
Интересно, позвонит ли он ей, или они попытаются снова увидеться?
Я надеюсь, что это так. Казалось, он ей действительно понравился.
Вздохнув, я бросила телефон на кровать и уставилась в потолок. В тишине, вдали от Карли и моих друзей, мои мысли не могут не вернуться к той странной встрече с Сэйнтом и его отцом. Мистер Анжелл был еще большим придурком, чем его сын, но в нем было что-то, что заставляет меня чувствовать себя неловко даже сейчас. Что-то опасное. То, как он смотрел на меня. как будто он препарировал меня по кусочкам, все еще заставляет меня содрогаться, хотя прошли часы.
Мне почти жаль Сэйнта. Конечно, он вырос напыщенным говнюком. Яблоко мудака недалеко падает от дерева мудака.
Вытесняя события дня из головы, я сажусь и тянусь за книгой, лежащей на прикроватной тумбочке, думая, что немного почитаю перед сном. Но прежде чем мои пальцы коснулись обложки, раздается тяжелый стук в мою дверь.
Я замираю от удивления. Уже почти полночь. Кто мог беспокоить меня так поздно ночью?
Раздается второй стук, более настойчивый, чем первый. Ворча себе под нос, я соскальзываю с кровати и пробираюсь к двери. Повернув ручку, я открываю ее, готовясь выгрызть того, кто находится с другой стороны, но мои слова замирают на языке, когда меня пронзает шок.
Сэйнт стоит у моего порога и смотрит на меня сверху вниз.
— Что ты здесь делаешь, Сэйнт?
Он указывает на меня пальцем и, пошатываясь, делает пару шагов в мою сторону.
— Я пришел, чтобы спросить тебя кое о чем.
Его слова невнятны, а дыхание отдает виски, хотя он и пытался замаскировать это своей обычной жевательной резинкой с корицей. Он явно пьян и даже слегка пошатывается, когда стоит передо мной. Я закрываю глаза и молюсь о терпении.
— Уже поздно, и ты пьян. Иди в свою комнату и ложись спать.
Я двигаюсь, чтобы захлопнуть дверь перед его носом, но он прижимает к ней руку, чтобы она оставалась открытой.
— Нет. Он качает головой. — Я никуда не уйду, пока, блядь, не задам тебе свой вопрос.
Я раздраженно поджимаю губы, но знаю, что он достаточно упрям и зол, чтобы не дать мне покоя, пока я не позволю ему задать свой глупый вопрос.
— Хорошо, — вздыхаю я, протягивая руку, чтобы схватить его за локоть. — Но зайди внутрь, пока не разбудил весь этаж.
— К черту всех, — огрызается он.
— Просто заткнись и заходи, — огрызаюсь я в ответ, втаскивая его в свою комнату. Он слегка спотыкается, но находит баланс, чтобы не упасть.
Выпрямившись, он оглядывается по сторонам, изучая мое личное пространство.
— Черт, я и забыл, какой дерьмовый Тиг Холл на самом деле.
Мои руки сжимаются по бокам.
Титулованный, избалованный, неблагодарный придурок…
Он медленно поворачивается ко мне лицом. Выражение его лица сосредоточенное, его голубые глаза потемнели от алкоголя и чего-то еще, чего я не могу точно определить.