— И что это такое?
— Я.
Я сухо усмехаюсь. — Ты? Тот ты, который исчезает без следа, а потом возвращается, настаивая на том, чтобы иметь право голоса в том, что я делаю, когда тебя нет рядом? Ты прав. Это звучит совершенно разумно.
Остальная часть поездки проходит в тишине, когда он подъезжает к месту, где я никогда раньше не была, но вид открывается невероятный. С него открывается вид на весь город и на город за его пределами. Я оглядываюсь вокруг, вбирая все это в себя, когда он, наконец, выдыхает.
— Я был в больнице.
Мои глаза расширяются, когда я поворачиваю голову в его сторону. — Ты был где? Ты в порядке? Почему ты никому не сказал?
— Это. Именно поэтому. Я не хотел, чтобы кто-нибудь волновался.
— Что случилось?
Он откидывается на подголовник. — Я был в драке. Я в порядке. Всего несколько ушибленных ребер и сотрясение мозга.
— Драка? — Он кивает, и я неодобрительно вздыхаю. — Тебе действительно нужен лучший способ избавиться от своих разочарований.
— У меня есть один — дрочить.
— О Боже мой! Не говори мне этого.
Посмеиваясь, он приподнимает брови. — Что, ты хочешь сказать мне, что не мастурбируешь время от времени?
Я закрываю лицо руками. — Мастур… что? Нет. Мы не будем вести этот разговор.
— Подожди. — Он протягивает руку и кладет ее мне на бедро. — Ты имеешь в виду, что ты никогда… — Я опускаю руки и качаю головой. — Как ты кончаешь?
— Я-я не знаю. Я имею в виду, я этого не делала.
Смущенная, я смотрю на открывающийся вид и тереблю свои руки. Тем временем Нокс возвращается на свое место. Он на секунду замолкает, заставляя меня думать, что я полностью все испортила своей честностью, но затем он хихикает.
— Ты просто полна сюрпризов, не так ли, Бэмби?
Я стону, хватаю зажигалку из подстаканника и бросаю в него. — Заткнись. Предполагается, что я должна злиться на тебя.
— Ладно, это справедливо, но можешь ли ты злиться на меня и все же позволить мне поцеловать тебя? Потому что это все, о чем я, блядь, думал с вечера пятницы.
Я не должна была позволять ему. Какое сообщение он получил бы, если бы я это сделала? Что он может целыми днями не разговаривать со мной и все равно получать то, что хочет? С другой стороны, если он действительно был в больнице, я просто рада, что с ним все в порядке. И кого я обманываю? Это все, о чем я тоже думала.
— Да, — выдыхаю я, и проходит всего секунда, прежде чем он кладет руку мне на щеку и прижимается губами к моим.
Этот поцелуй не похож на первый. Это терпеливо и нежно, чего, как я думала, не было в его репертуаре. Его большой палец нежно ласкает мое лицо, в то время как его рот прижимается к моему собственному. Я следую его примеру и открываю рот, чтобы впустить его язык внутрь. На вкус он как мята и сигареты, и каким-то образом я мгновенно пристрастилась к нему.
— Ты доверяешь мне? — Бормочет он, не прерывая поцелуя.
Я фыркаю. — Ни капельки.
Из глубины его горла вырывается смешок. — Позволь мне загладить свою вину перед тобой.
Тепло от его руки покидает мое лицо, скользя вниз по руке, к животу, к бедру и, наконец, под юбку моей униформы. Он идет медленно и дает мне любую возможность остановить его, но по какой-то причине я этого не делаю. С тех пор как он впервые приснился мне во сне, давление нарастало. Вечер пятницы только усилил это. А теперь? Я ничего так не хочу, как чтобы он это исправил.
Его пальцы касаются моего лона, когда он надавливает ровно настолько, чтобы я почувствовала его через трусики. Мои ноги инстинктивно раздвинулись, чтобы предоставить ему лучший доступ. Когда он проводит круговыми движениями по моему клитору, мое сердце бешено колотится в груди. Я издаю тихий, хриплый стон, только чтобы заглушить его, прикусив губу.
— Не надо, — бормочет он. — Я хочу тебя услышать.
Мое дыхание становится тяжелее, когда он начинает двигаться быстрее, и стон срывается с моего рта без моего разрешения.
— Вот и все, детка. Отпусти ради меня.
Я не знаю, из-за звука его голоса, из-за того, как ласково прозвучало это слово, слетевшее с его губ, или из-за магии его пальцев, но я взрываюсь, разрываясь по швам. Сильное чувство охватывает все мое тело, и я клянусь, что вижу звезды. Нокс не останавливается, продолжая тереть меня через нижнее белье, пока я не кончаю от своего кайфа. К тому времени, когда я снова открываю глаза, все кажется легче.
— Это… было невероятно.
Он улыбается так, что может растопить мое сердце, если я позволю ему. Это образ, который я хотела бы запечатлеть в своем сознании и сохранить на вечность. Он выглядит таким гордым собой, но в то же время так очарован мной. В его глазах мерцает огонек, который угрожает украсть каждую частичку меня, как будто я не отдам его все добровольно.
У меня нет никаких сомнений, я точно знаю одно — Нокс Вон изменит мою жизнь. Я просто надеюсь, что к лучшему.
Глава 11
НОКС
Я сижу на пассажирском сиденье, пока Грейсон летит по дороге. Он совершенно непредсказуем, хотя я не могу сказать, что виню его. Я просто надеюсь, что он знает, что делает.
— Хорошо. Почему бы тебе просто не успокоиться, прежде чем убить нас обоих?
— Успокоиться? — Он недоверчиво лает. — Он избил ее так сильно, что разорвал ее гребаную селезенку! Он бы убил ее, если бы я его не остановил, и ты хочешь, чтобы я успокоился?
Огибая повороты, я хватаюсь за ручку на потолке машины. Я знаю, что чем больше я говорю, тем злее он становится. Какую бы миссию он ни выполнял, ничто не удержит его от этого. Надеюсь, он думает с ясной головой.
Когда мы подъезжаем к ржавому "Бьюику", мой взгляд падает на тень вдалеке. Нельзя отрицать, что это Крейг Монтгомери. Я столько раз видел, как его пьяная задница, спотыкаясь, выходила из дома за эти годы, что узнал бы этот силуэт где угодно.
— Ты был прав, он, блядь, здесь. — Грейсон выходит из машины и захлопывает за собой дверь. — Да, мудак! Нам с тобой нужно поговорить.
***
Я просыпаюсь в панике, делаю глубокий вдох и морщусь от боли в ребрах. Я ищу глазами Хейворта, зная, что мне нужно остановить его, но там никого нет. Это был просто кошмар — болезненный, повторяющийся кошмар, полностью исчезающий из памяти.
Я беру с тумбочки одну из прописанных врачом обезболивающих таблеток и проглатываю ее, запивая небольшим количеством воды. К тупой боли в голове и груди я уже практически привык, но предпочел бы ее вообще не чувствовать.
Мой первый бой прошлой субботней ночью прошел не совсем по плану. Я был далеко не так готов, как должен был, и я, черт возьми, чуть не проиграл. Если бы не нокаутирующий удар, который мне удалось нанести с последним всплеском энергии, который у меня был, я, вероятно, так бы и сделал.
После того, как все закончилось, и Кэл закончил считать свою долю денег, Грейсон отвез меня в больницу Норт-Хейвен. Нам пришлось придумать дурацкое оправдание — что-то о том, что я валял дурака, когда не должен был, и упал с крыши. Я не думаю, что они купились на это, но они не задавали никаких дополнительных вопросов.