Вилем был готов к такому ответу. Он знал, что его предложение встретит отпор священника, и сманеврировал:
— Снести?! Но в этом нет никакой необходимости. Я знаю, что пока еще есть немало людей, которые не представляют себе, как можно прожить без таких вещей. А что, если перенести крест в какое-нибудь другое, более подходящее место? Скажем, ближе к церкви. Лучше всего между нею и вашим домом. Тут можно было бы устроить сквер. — Вилем перевел дыхание и заговорил громко, увлеченно: — Разве не превосходное это будет место для креста? Он стоял бы среди зелени и цветочков, в стороне от бензинного смрада, пыли и всякого непотребства. Мне кажется, для такого памятника это было бы самое достойное место, какое только можно найти в Поречье и какого он действительно заслуживает.
Марко с напряженным вниманием выслушал Вилема и задумался. Он невольно поглядел в окно и увидел ограду своего сада, а за ним — проулок. Проулок шел от костела и, расширяясь, переходил в пустырь, заросший бурьяном и заваленный всевозможным мусором — черепками, щепками, банками, обрывками бумажных мешков. Там было множество мышиных норок и ходов, трава пропиталась мышиным запахом. Как ни пытался Марко убрать образовавшуюся здесь свалку, устранить беспорядок, это ему не удавалось. Ребятишки устраивали тут сражения и притаскивали все новый и новый хлам, а как только на землю садились голуби, которых разводил Марко, — они так расплодились, что гнездились даже в башне костела, — мальчишки принимались их гонять. Несколько лет назад, когда Цирил Матяш собрался ставить себе новый дом, он устроил здесь под навесом склад строительных материалов. Навес, крытый драным толем, так и остался тут, удивительно быстро превратившись в место кошачьих оргий. Порою в полнолуние кошки вопили так, что ни сам Марко, ни жена его не могли спать. Сейчас под навесом красовались два ящика для металлолома.
— Сквер? — переспросил священник.
Вилем подтвердил.
— Если мы вместе возьмемся за это, работа закипит. А такое дело всем придется по душе!
Марко чуть не задохнулся от возбуждения. Да, место было выбрано неплохо. Если принять проект Вилема, тут и впрямь можно будет навести порядок. Исчезнет навес, уберутся коты, не будет всей этой рухляди, хлама и пропахшей мышами травы, прекратятся шумные сражения и вечный крик ребятни. С тем большим сожалением Марко сознавал, что из принципиальных соображений он вынужден будет сказать Вилему «нет».
— Убрать крест оттуда, где он был освящен, — грех. Великий грех…
— Но я думаю, — возразил Вилем, и голос его зазвучал чуть тверже, — я думаю, что и тут дело обстоит примерно так же, как с постами… Люди уже не настолько… короче, теперь другие времена. Да к тому же скоро выборы. Избиратели могут сами привести нам те же доводы и указать на непристойности, которые учиняют у креста пьяные, выходя из «Венка». По-моему, нам есть смысл договориться.
При упоминании о выборах Марко вздрогнул. Он понял, что опасность куда серьезнее, чем он сперва предполагал. Вилем, видимо, хочет убрать крест с площади по политическим мотивам. Это было вполне правдоподобно — выборы обычно пробуждали и на определенное время повышали всякого рода общественную активность. Некоторое время Марко молчал, погрузившись в безрадостные размышления. Ведь в таком случае в игру вступали силы, которым он не сумел бы противостоять. И он принялся лихорадочно взвешивать свои возможности. Вот он, положим, решительно отвергает предложение Вилема, заявив: «Нет, здесь, в Поречье, я представляю церковь и не могу допустить подобного». И тотчас слышит ответ Вилема: «Меня вызывали в район, теперь я должен уладить это с вами». Он видел широко расплывшуюся в ухмылке, довольную физиономию Вилема. Но ежели дело обстоит так, то зачем было Вилему приходить со своим предложением, в общем-то вполне великодушным? Ведь он мог сразу открыть карты. Поведение Вилема, столь несвойственное ему, сбивало священника с толку. Конечно, это могло быть и ловушкой. У Марко упало сердце. А может, он именно сейчас должен показать, какую позицию занимает и как выполняет данные в свое время обещания? Он бросил тревожный взгляд на Вилема. Но в глазах его увидел лишь спокойствие и удовлетворенность.
Тем не менее священнику казалось, будто он зажат в тиски. Он сознавал, что в силу странных, необычных обстоятельств, связанных с его прошлым, он не может поступать так, как хотел бы. Придется пойти на уступки, если этого потребуют обстоятельства.
Жизнь давно научила его не тратить попусту силы там, где все решено наперед. В то же время он знал, что не может позволить себе капитулировать и признать поражение, прежде чем это станет неизбежным. Перед каждым серьезным шагом Марко всегда тщательно изучал обстановку — так хорошая хозяйка внимательными, чуткими пальцами ощупывает кур-несушек. Да, необходимо все взвесить.