— Как видишь, дружище, все удается, если берешься за дело как следует, — заметил Вилем. — Всегда надо ковать железо, пока горячо. А ведь дело-то, в общем, оказалось даже не таким и трудным. Вот я и думаю… — Вилем умолк. Даже и без слов было ясно, что он о чем-то напряженно думает.
Адама вновь охватило чувство вины, и это совсем лишило его способности трезво рассуждать. Он пытался стряхнуть с себя это наваждение. Но в голове еще сильнее зазвучали хватающие за душу жалобные звуки скрипки.
— А кого… кого, интересно, будут выбирать цыгане? — неожиданно для себя спросил он и провел кончиком языка по сухим, губам.
Лицо Вилема удивленно вытянулось.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… — От растерянности Адам даже задохнулся. Он ведь ни о чем таком вовсе и не думал. — Мне кажется, Вилем, что цыгане не слишком-то жалуют Михала и Касицкого. Оба стоят им поперек горла. И тот и другой гоняют цыган с полей и виноградников, когда они пытаются там хозяйничать. Вот мне и пришло в голову… — он глубоко вздохнул, — что, если бы нам внести в список кандидатов, скажем, того же Керекеша? Ведь еще никогда ни один цыган в списке кандидатов не был. А как хорошо это было бы для них! Пусть об их поселке заботится кто-то из их же людей, не вечно же нашим с ними возиться. И потом, когда мы на собрании договоримся о списке кандидатов, Касицкий обязательно будет в нем, уж этого нам не избежать. Но цыгане во время выборов наверняка вычеркнут его, если им подсказать. А у них немало голосов. И так, сообща, мы могли бы его… — Он умолк, не договорив.
— Вот это мысль! Ну и Адам! Молодец! Здорово придумал! Как раз то, что надо! — Вилем едва не подскочил на стуле от восхищения. — В Гавае это наверняка сумеют оценить. Пожалуй, я загляну туда с Альбином. Надо, чтобы с ними поговорил учитель.
Пошатываясь, к ним подошел Людвик Купец. Он держал кружку пива — хотел выпить с Адамом и Вилемом — и горланил какую-то песню. Ему было так хорошо, а собственный рев еще больше поднимал настроение.
Когда они выпили, Людвик поставил пустую кружку на стол и торопливо зашагал к выходу. Выйдя на площадь, он не задумываясь направился к тому месту, где прежде стоял крест. И только уже расстегнув ширинку, вдруг замер.
— Тьфу ты черт! — зло буркнул он и поплелся обратно, во двор «Венка», к дощатой загородке под вербами.
IV. ЗАБОТЫ, ЗАБОТЫ…
В середине апреля установились ясные теплые дни и с ними пришла весенняя страда. В Поречье она обычно достигала высшего напряжения в конце апреля и продолжалась до второй половины мая.
Время было послеобеденное. Адам и Вилем стояли возле комитета и грелись на солнышке, которое заливало всю площадь веселым светом. Хотя площади и был причинен немалый ущерб — в некоторых местах песок смыли ливни и унесли колеса повозок и машин, так что образовались темные плеши, — это не могло испортить настроение Адама и Вилема.
Друзья курили и с интересом наблюдали, как в проеме башни костела, где устанавливали часы, время от времени появляется голова одного из механиков. Вспугнутые голуби, которые после первого вторжения вновь устроились было в своих гнездах среди балок, теперь в панике перелетали с места на место.
— Ну, теперь полный порядок, — сказал Вилем. — Теперь мы можем быть вполне спокойны. Пожалуй, нам действительно везет. — Он довольно улыбнулся. — Все идет наилучшим образом. Но только это не должно вскружить голову, усыпить нас, ведь самое главное — впереди. А как хорошо, когда человеку удается чего-то достичь — это придает силы и охоту продолжать начатое дело.
Вилем за последнее время приободрился и проявлял невиданную активность. С той самой минуты, как они с Марко пришли к соглашению и принялись за благоустройство площади, все пришло в движение. В районе план строительства консервного завода включили в программу избирательной кампании; произведя расчеты, там сделали вывод, что консервный завод смог бы занять больше пятисот человек. Его наметили построить вблизи Павловиц у шоссе, ведущего к Поречью. Это было бы весьма выгодно поречанам — свой урожай овощей они смогут сдавать чуть ли не у себя дома. И до места работы, если кто захочет поступить на завод, будет рукой подать. И при этом они не потеряют ни клочка своей земли.
Дел и хлопот у Вилема в эти дни было по горло. Приближались выборы, и в селе готовились к торжественному собранию, на котором избирателям должны были представить нового кандидата в депутаты Национального собрания республики, что было большой честью для поречан. Список кандидатов в местный национальный комитет все еще не был готов. На совещании, однако, приняли предложение Вилема ввести в новый состав национального комитета представителя Гаваи. Вилем собирался в поселок к цыганам, чтобы обсудить это вместе с ними.