И вот сейчас после перепалки напряжение снова достигло предела. Черт, что на нее нашло? Михал ничего не мог понять. Сколько он ни ломал себе голову, догадаться о причине столь неожиданной вспышки ему так и не удалось.
Катарина не успокоилась, даже когда стала собирать посылку для сына. Михал делал пересадку в Братиславе и мог зайти к Павлу в общежитие. Она долго шуршала бумагой и, запаковав посылку, демонстративно положила ее рядом с дорожной сумкой Михала. Словно напоминала, что у него есть сыновья.
— Скоро вернешься? — спросила она.
— Как управлюсь с делами, — ответил Михал.
Он был даже рад, что уезжает.
Едва Вилем узнал, что Михал уедет накануне того дня, когда в селе произойдет такое знаменательное событие, как встреча с будущим депутатом Национального собрания от их области, у него словно выросли крылья. И вовсе не потому, что Михал вмешивался в подготовку или вносил, скажем, беспорядок в организацию встречи, которой занимался Вилем. Упаси бог! Просто Вилем в отсутствие Михала чувствовал себя свободнее, а значит, счастливее. Его энергия била ключом, он был полон всяческих идей.
А на Касицкого в это время свалилась уйма дел — он ведь замещал Михала и поэтому уделять много времени подготовке предвыборного собрания и встречи не мог. Согласно уговору, он должен был лишь показать гостю хозяйственный двор кооператива. Остальное, то есть самое главное — а именно, чтобы все прошло без сучка без задоринки и чтобы гость чувствовал себя в Поречье как дома, — ложилось на плечи Вилема и Альбина. Целых два дня Вилем жил одними только приготовлениями.
Все знали, что в таких делах на него можно положиться: он был мастером организовывать всякие торжественные мероприятия. Исходил он из того, что гость должен увезти с собой из Поречья самые яркие впечатления. В душу ему должно запасть что-то такое, чего он никогда в жизни не забудет, о чем он всегда будет вспоминать с теплым, радостным чувством. Готовились разные, пусть даже маленькие, но милые и совершенно неожиданные сюрпризы; гостя должны были окружить почтительным и вместе с тем душевным вниманием. Короче говоря, гость должен ощущать чистосердечное доверие, так, словно он был у себя дома, хотя и без жены, но зато среди настоящих, искренних друзей. Такой стиль приема требовал определенных условий: ничего заурядного — того, что могли бы предложить такому гостю в любом другом месте. Вилем вообще не терпел халтуры в подобных делах. И надо сказать, что, как правило, действовал весьма успешно. Гости приезжали в Поречье довольно часто и охотно.
Когда речь шла о более или менее торжественном приеме, лучшим помощником Вилема, его правой рукой был учитель Альбин. Адам и Эда благодаря многолетней практике тоже накопили опыт и могли устроить без особой подготовки отменный пикник на берегу речки или на лесной поляне, даря гостю драгоценные минуты отдыха на лоне природы. Они знали очищающее величие простоты и умели быстро и ловко приготовить на костре сказочно вкусные яства из мяса. Гость, измотанный городской суетой и работой, растянувшись на траве, где тут и там валялись фазаньи перья, не стеснялся обнаружить в присутствии хлебосольных поречан жажду и голод куда большие, чем испытывал обычно. Наслаждаясь сочностью, яркостью красок природы, он обретал — пусть ненадолго — душевное спокойствие, и мир ему казался прекрасным. Такой отдых располагал к непринужденным, а потому особенно полезным и действенным беседам, во время которых гостю излагались различные просьбы и пожелания. Правда, подготовка подобного приема требовала значительного труда и не всегда приносила ожидаемый результат. Приходилось действовать продуманно, чтобы не нарушить впечатление естественности и непринужденности, чтобы не возникло ощущения нарочитости, унижающей и гостя и хозяев.
Такую вот встречу с несколькими небольшими, но приятными сюрпризами и подготовили Вилем с Альбином депутату. Вилем только так его и называл — и гость действительно был депутатом, пока, правда, от соседнего избирательного округа. В Поречье его еще не знали.
Около пяти часов, начищенные, наглаженные, при полном параде, Вилем, Альбин и Касицкий собрались в помещении национального комитета. Посидели недолго за столом Вилема, где стояли рюмки для первого тоста за гостя и за успех дела, в без трех минут пять вышли на площадь. Они хотели встретить гостя сразу же, как только тот въедет в село. Это тоже входило в программу, продуманную и разработанную до мельчайших деталей. Для большего эффекта — чтобы у депутата создалось впечатление, что его приезд в Поречье подлинный праздник, — вместе с ними вышли его встречать четверо пионеров в белоснежных рубашках и красных галстуках: два мальчика и две девочки, которых выбрал Альбин. Им предстояло преподнести депутату букет сирени, как только он выйдет из машины и ступит на пореченскую землю. Сирень — гордость Альбина — лишь начинала цвести в школьном саду. Еще один букет предназначался кандидату в депутаты областного национального комитета — доярке из какого-то отдаленного кооператива. Она должна была приехать вместе с депутатом.