По партийной командировке Козак часто ездит в Восточную Словакию, помогая местным крестьянам создавать кооперативные хозяйства. Здесь он узнает много для себя нового, видит людей на решающем жизненном переломе. Автор юношеского поэтического сборника делает первые шаги в прозе. В 1961 г. выходит его книга «Горячее дыхание», в которой рассказывается о людях восточнословацкой деревни, об их недавнем прошлом и настоящем, о сложных путях перехода к новым формам хозяйствования и новым человеческим отношениям. Этому же материалу, этому краю, как и стремлению исследовать живую современность с ее проблемами, процессами и характерами, писатель останется верным и в последующих своих произведениях.
С 1970 года Ян Козак — председатель Союза чешских писателей. Член Центрального Комитета КПЧ, лауреат Государственной премии им. Клемента Готвальда.
В своих писательских признаниях — вообще-то он не очень охотно говорит о себе — Козак не раз упоминал об исключительном влиянии, которое оказала на его духовное формирование наряду с творчеством таких социалистических чешских писателей, как С. К. Нейман, М. Майерова, М. Пуйманова, И. Ольбрахт, Ю. Фучик, великая русская и советская литература. Среди самых любимых своих авторов он называет Горького, Шолохова, Паустовского… В своем докладе на учредительном съезде чешских писателей, ставшем программным документом нового писательского Союза, он четко и твердо сформулировал мысль о едином творческом методе, который объединяет писателей его страны с советской и другими социалистическими литературами:
«Марксистско-ленинскую концепцию художественного творчества мы принимаем как свою концепцию. Социалистический реализм для нас есть способ, которым литература отзывается на находящуюся в постоянном развитии жизнь социалистического общества, обогащает ее. При этом сам социалистический реализм с развитием жизни изменяется, обогащается и развивается…
Если мы принимаем эту концепцию, это живое понимание социалистического реализма как творческого метода, то тем самым мы как писатели заявляем о праве и о б я з а н н о с т и стать активной составной частью нации и всего международного социалистического фронта, во главе которого стоит СССР»[2].
Первой книгой Яна Козака, которая стала известной советскому читателю, была его повесть «Марьяна Радвакова», входившая в сборник «Горячее дыхание». В СССР она была переведена на русский и литовский языки, в переводе на украинский вышла в г. Прешове (Восточная Словакия). Для советской литературы, особенно периода 20—30-х годов, это очень знакомая тема — тема «распрямления», раскрепощения женщины, вырывающейся из тяжелого семейного, а вместе с тем и социального ярма. Десять лет Марьяна была невесткой, а вернее, батрачкой в угрюмой и скупой зажиточной семье, не узнав ни любви, ни уважения к человеческому достоинству. Возможность избавления — да и самую решимость женщины свободно распорядиться собственной судьбой — принес новый, социалистический строй. Уходя из постылой семьи с человеком, которого она узнала в совместном труде и полюбила, Марьяна ставит решительную точку над всем старым:
«Хватит быть униженной, забитой, никому не нужной… Теперь она знает, чего хочет. Она с надеждой смотрит вперед и верит в свои силы».
Процессы социалистического преобразования села, классовая борьба, формирование сознания людей, ведущая роль партии коммунистов показаны и в последующих книгах Яна Козака — романе «Сильная рука» (1966) и сборнике рассказов «Западня» (1968).
«Я пытался показать, — говорил автор о романе «Сильная рука», — огромные усилия, страдания, мужество и самоотверженность тех, кто стремился изменить нашу деревню, убедить людей совместно вести хозяйство».
В 1971 г. увидел свет новый роман Козака — «Святой Михал», удостоенный Государственной премии имени Клемента Готвальда.
В кратком авторском предисловии писатель сообщает, как собирались материалы к этому произведению, как оно готовилось и складывалось в его сознании. Мы снова видим характерные для Козака методы «внедрения в материал».
«Месяцами я жил среди своих героев, вероятно, правильнее было бы сказать — жил вместе с ними их жизнью».
Автор даже признается, что у него не хватило бы фантазии написать роман, если бы на его глазах не созревали судьбы персонажей. И эта непосредственная писательская близость к жизни, к изображаемым людям действительно отчетливо ощущается при чтении «Святого Михала».