Иван шел, шел и разом остановился.
Перед ним точно выросла груда земли. Тут был конец ходу. Глухой, он упирался в эту черную массу. А между тем сомневаться было нечего, старик видел теми же широко раскрытыми глазами, как светлый призрак прошел насквозь. Он там уже, за этой, откуда-то навалившейся стеной.
– Тут, остановился Он, тут!.. – и Иван бессмысленно протянул вперед свою костлявую руку.
Штейгер решился попытать последнее средство.
– Рой, ребята. Нужно пробить себе дорогу…
И сам в то же время сомневался, есть ли там дальше что-нибудь, кроме тех же стихийных масс земли, руды и камня. К счастью, тут было чуть-чуть пошире. Трое в ряд могли стать на работу. Живо закипела она. Пламя все больше и больше съедало воздух… Все тусклее и тусклее горели факелы… Со свистом и шипением клубился дым, застилая глаза и одуряя рудокопов… Тем не менее кайла и лопаты глубоко уходили в довольно рыхлую землю.
Иван, прислонясь боком к стене, смотрел вперед. Он знал, что там, за этой черной массой земли и камня, ждет его знакомый с детства призрак.
– Живьем в могилу попали! – шепчет кто-то.
– Пропадешь, что червь в земле…
– Есть ли что? – громко, нарочно громче, чем следует, спрашивает штейгер.
Но рудокопы, обливаясь потом, все так же упорно продолжают свою работу.
Прошло полчаса; люди, задохнувшиеся наполовину, лежали пластом. Некоторые сами лицом в землю бросались, точно им хотелось не видеть этого ужаса, ужаса смерти, здесь, в черной норе, за несколько сот сажен от поверхности земли. Медленнее, медленнее работали лопаты, пробиваясь вперед, в черную стену, загородившую дорогу.
Вот и последние рудокопы остановились. Больше сил не было. Тщетно высоко поднимались груди, горло сдавливало что-то, в виски приливала кровь, воздуха почти не было. Страшное сознание гибели проникало в душу. Теперь уже у несчастных не хватило бы сил уйти отсюда, из этой ужасной норы. Брошенные на землю факелы курились только, не освещая тяжелого мрака. Штейгер чувствовал, что голова у него кружится.
Вот у парня, стоявшего рядом, носом и горлом кровь хлынула. Кто-то бьется на земле, точно в припадке падучей. Проклятия слышатся… Винят друг друга, старика, штейгера… Где-то послышался крик. Какой-то рудокоп в агонии схватил за горло товарища, лежавшего рядом. Самому штейгеру казалось, что мрак этой жилы наполняется какими-то красными пятнами, что-то липкое, скользкое, влажное по самому лицу его тянется в лишенном воздуха пространстве.
Он собрал последние силы. Поднялся на ослабевших ногах, взял лопату… Ударил ею несколько раз в стену… Земля осыпается под этими ударами… Сверху каменное ребро висит. Лопата под него уходит. Глухо шурша, влажные комья падают вниз… А руки все тише и тише работают. Вот-вот лопата выпадет…
– Помог бы кто! – шепчет он и с ужасом сознает, что голоса нет. Ему кажется, что слова его слышны, но никто кругом не уловил ни одного звука. Так во сне бьется и мечется человек. Чудится ему что-то страшное. Убийца с ножом ползет по полу его комнаты к его кровати. Он видит убийцу, хочет крикнуть, и голоса нет. Пробует еще раз – то же самое. А нож все ближе и ближе… Над ним поднялось чье-то сатанинское лицо, наклоняется к нему. Он собирает последние усилия, ему кажется, что от его крика весь дом проснется, что на улице услышат его, а между тем даже рядом свернувшийся кот не встревожился от слабого вздоха, с усилием вырвавшегося из груди спящего.
– Помог бы кто!..
Ну… теперь конец. Ждать нечего. Рука механически направляет лопату под скалу, нависшую сверху.
Что это? Лопата легко проходит туда.
Штейгера точно что-то толкнуло, он сжал зубы, сделал нечеловеческое усилие, ударил еще раз и рухнул лицом в мягкую груду земли.
Лопата проскочила туда.
Что это? Свист воздуха… Оттуда – с той стороны рвется сюда оживляющая струя… Ярче разгораются брошенные на землю факелы… Пламя их лижет стены. Усиленно поднимаются груди. Окоченелые люди пошевеливаться стали. Кое-кто голову поднял и с болью, с натугой торопится надышаться поскорее… Штейгер подполз туда… головой прямо к отверстию. Вбирает в себя воскрешающий воздух…
– Тут… Тут!.. – бессмысленно повторяет старик.
– Верно твое слово, дедко, тут!.. – слышится уже весело ему в ответ.
Еще минуту назад чуть не сошедшие с ума люди теперь уже верят своему спасению. Главное то, что смерть не сейчас… Она где-то вдали опять, с ней еще побороться можно. Несколько вспышек жизни впереди; следует воспользоваться ими и, во что бы то ни стало, уйти отсюда… Хоть и умереть, но там, а не здесь не в этой тесной яме.