Девушка хотела закричать еще раз, но ей не позволили – фигура в черном плаще взметнулась в сторону, исчезая с поля зрения, а затем ледяные губы впились ей в рот. Она панически колотила кулаками демона, терзающего ее уста, но тот словно и не чувствовал ее ударов. Несчастной пришлось разомкнуть губы лишь тогда, когда острые зубы проткнули нежную кожу на устах, и дикая боль моментально вынудила оставить все попытки сопротивления.
Вторая тварь в облике красивого светловолосого парня с жадностью поглядывала, как алая капля крови выступила между их слившимися губами и тоненькой струйкой потекла по подбородку девушки. Не отрывая взгляда от обескураживающего зрелища, он ухватился за ее юбку и разодрал в клочья.
Звук рвущейся ткани привлек внимание той мрази, что неистовствовала в адском поцелуе, вылизывая и высасывая сладкую кровь из раненых девичьих губ. Но даже получив некую свободу, Изабелла уже больше не могла кричать – непреодолимый болевой шок парализовал ее голос, ее легкие, не способные отныне даже на полноценный глоток воздуха…
Посланники дьявола расположились по обе стороны распростертого на полу дрожащего тела и алчно пожирали взглядом сию красоту, созданную Богом для их утех. Темноволосый бес поднял черные, как смоль, глаза вверх и насмешливо посмотрел на стеклянное изображение Сына божьего – того самого, кому совсем недавно молилась их жертва. Он приложил руку ко рту и размазал по лицу остатки крови, затем, продолжая лукаво поглядывать на распятого Христа, положил вымазанную ладонь девушке на бедро. Его витражный зритель смотрел, как тонкие пальцы рисуют кровавые узоры на коже девушки, постепенно соскальзывая к самому сокровенному месту на ее теле.
Теперь и оба черта восхищенно наблюдали, как алые пальцы одного из них неспешно проникают в животрепещущее лоно божьего создания…
Громкий вскрик раздался в стенах собора. Пользуясь отголосками едва вернувшегося сознания, Белла кричала, отчаянно пыталась свести ноги… Но все ее действия не принесли результатов: уже другой демон зажал окровавленный рот девушки, а черноволосый со сладкой мукой на лице дальше ввел свои ловкие пальцы.
Заливаясь слезами, Изабелла смотрела в потолок, не имея возможности отвернуть голову. Смотрела на нарисованные образы святых, вырывала из недействующей памяти обрывки молитв, пока твари из самой преисподнии оскверняли ее тело – с упоением, с чувством собственной безграничной власти.
Боль не отступила даже тогда, когда белокурый бес прекратил терзать ее окровавленные губы. Ощущая, как рвется на ее груди ткань, она продолжала молить Господа о спасении, но Всесильный не отзывался на ее отчаянный зов, не присылал никого на помощь, не карал этих тварей… Вскоре новый поток слез, вызванный мыслью, что не увидит она больше сына, застелил ей взор и скрыл от нее безмятежные лица святых. Сквозь густую пелену она могла только видеть, как одна из тех мразей с лукавой улыбкой на губах стала неспешно обнажаться…
Уже через мгновение истерзанное человеческое тело принимало в себя плоть дьявола, а незащищенная испуганная душонка съежилась в глубинах чуть подрагивающей груди. С каждым болезненным толчком она пропитывалась зловонным бесовским дыханием, не в силах покинуть свою клетку…
Когда острые зубы совершили еще один надрез на ее шее, она даже не обратила внимание… Она верила, что уже умерла. Убеждала себя, надеялась… Но тут иллюзии ее развеялись, когда в церкви раздался пораженный вскрик святого отца…. Надежда снова поселилась рядом с ее сердцем, принося новые муки ожидания.
Окаменевший Карлайл стоял в начале прохода и смотрел, как черт, широко разведя обнаженные ноги женщины, самозабвенно овладевал ею, вжимая тело в каменный пол, отчего ее голова с каждым движением безжизненно запрокидывалась назад. Словно завороженный, священник наблюдал, как кончик бесовского языка с наслаждением ритмично проникал в багровеющую рану на девичьей шеи, извлекая густую сладчайшую кровь каплю за каплей…
С трудом придя в себя, Карлайл подбежал ближе. Он не знал, что сможет сделать против этих сыновей Люцифера… Ему не хватит сил даже оттолкнуть их от тела девушки! Но священник готов был отдать жизнь, с последних сил защищая Изабеллу, пусть и напрасно…
Но только он оказался совсем близко, как светловолосый черт со змеиным шипением впился взглядом в Карлайла, и тот замер на месте словно вкопанный.
Едва дышащая Белла медленно открыла глаза… Клочок ее измученный души пронзительно кричал, расставаясь с последней единственной надеждой. Ибо лицо ее спасителя равнодушно опустело, глаза остекленели… А руки священника повторяли уже знакомые манипуляции твари, насиловавшей ее истерзанное тело.
Последнее, что увидела Изабелла в тот проклятый день, это блеск металлической пряжки ремня в еще чистой ладони святого отца.
- = - = - = - = - = -
* в тексте была использована цитата из романа «Проклятый манускрипт» Ф. Ванденберга.