— Ну так мы можем ныне без лоцмана в Архипелаг двигаться? — с улыбкой обратилась Екатерина к Потемкину.
Тот стоял устало и бесцеремонно перебирал книги. Не ответил, сказал свое:
— Послушай-ка, книги у него все тоже по делу морскому. «Таблицы горизонтальные северныя и южная широты восхождения солнца…», «Книга пропорции оснастки кораблей английской…», а тут и сам академик Ломоносов «Рассуждение о большей точности морского пути…». А вот занятное название: «Разговор у адмирала с капитаном о команде»…
— Вы чью сторону на себе проигрываете, господин капитан-лейтенант? — поддразнивая Ушакова, спросила Екатерина.
Он дерзко взглянул на нее и твердо сказал:
— За адмирала, матушка государыня. За капитана я уже все давно проиграл.
— О, похвально сие устремление, мой друг. Матушкой же меня не зовите. Я не настолько стара, чтобы вы были моим сыном.
Ушаков снова смутился и молча завязал и распустил перед ней два морских узла.
— М-да, умело сие у вас получается. Это — искусство: вязать намертво без видимых усилий. Когда же вы сим занимаетесь? — обвела она рукой каюту.
— Во все свободное время, ваше императорское величество, — сделал нажим на «все» Ушаков.
— Неужели же у вас нет никакого интереса, кроме морского дела, Федор Федорович? — склонив голову с любопытством к плечу, интимно проговорила императрица.
Ушаков слегка побледнел, что случалось с ним в мгновения ответственные, и без колебания ответил:
— Нет, ваше величество, море ныне мой единый смысл.
— Вот ответ, достойный флотовождя и однолюба, — не без иронии заметила Екатерина, вставая. Казалось, она ждала чего-то другого от этого честного и организованного капитана. Уже у трапа небрежно пригласила: — Я надеюсь видеть вас сегодня на балу во дворце Зимнем.
Садясь в карету, заметила Потемкину:
— Против всякого чаяния порядок на яхте выше похвалы. И офицер сей добронравный и прилежный…
Тот почувствовал, что Ушаков ей чем-то не понравился, и поспешил подправить впечатление:
— У нас о деле державном и о совершенстве в профессии пекущихся немного, все о карьере собственной больше да о том, чтобы приглянуться… — хотел добавить «высочайшим особам», потом передумал и закончил вроде бы о другом: — Нам он еще для великих морских баталий пригодится, не все иноземцев приглашать.
— Да, для морских, для морских, Гриша, — многозначительно закончила императрица.
Ушакову от яхты к Зимнему было недалеко, но надо было вызвать карету, чтоб подъехать, как приглашенному гостю, к центральному входу во дворец.
Когда он добрался к подъезду, было поздно: выход императрицы уже состоялся. В разных местах зала образовались кружки, где пили шартрезы, ликеры, играли в карты, судачили, ожидали начала танцев. Ушаков с неловкостью ощутил на себе взгляды, хотя навряд ли многие смотрели на входящего капитан-лейтенанта, ибо все взоры были обращены на императрицу, которая должна была открыть танцы, но медлила, о чем-то беседуя с французским послом. Но вот гофмейстер, стоявший рядом с ней, махнул платочком, оркестр замолк, и Екатерина, встав, пригласила в пару Потемкина. Зал немедленно расслоился, выстроившись затем по известному тут старшинству, вослед первой паре. Ушаков прижался к стенке и вдруг почувствовал радостный и лучистый взгляд с противоположной стороны. Музыка снова грянула, а он понял, что на него глядит Полина. Та балаклавская Полина, что обещала встретить его в Петербурге. Не обращая внимания на двинувшуюся танцевальную колонну, Федор кинулся через весь зал к ней, приводя в ужас гофмейстера.
— Корму режешь, капитан! — крикнул надвигающийся Потемкин.
Ушаков слов не услышал, ибо уже представлялся Полине и стоящей рядом даме.
— Капитан-лейтенант Федор Ушаков!
— Ну вот, я знала, что обязательно увижу вас еще раз, — с доброй улыбкой поклонилась Полина. — Кого вы теперь защищаете?
Федор не обиделся, с достоинством ответил:
— Капитан императорской яхты! — И, видя недоверие в глазах рядом стоящей дамы, обернулся, как бы ища подтверждения. Императрица сделала очередную фигуру в танце и, повернувшись лицом к Ушакову, благосклонно и снисходительно улыбнулась:
— Я вижу, вы не только морским делом увлечены. Становитесь… в линию баталии…
Федор решительно протянул руки Полине и, несмотря на легкое движение несогласия у дамы, вступил в круг.
— Как я рада, как рада, что встретила вас! Я так надеялась на это раньше. Мы из Смольного института бывали на таких встречах, и я каждый раз смотрю на морских офицеров: нет ли вас среди них? Но увы!