- Фамилия мне ни о чем не говорит, - резко, словно досадуя на глупость следователя, произнес Рогожин.
- Ваш брат застрелил мэра города после его дня рождения.
Последняя подробность заставила Василенко присвистнуть от удивления:
- Брехня! Быть того не может! Димкин брат - совсем уж конченый отморозок?! Не верю...
- Сожалею, но это правда! Ему вменяется в вину убийство с особой жестокостью. И это еще не все...
Он... Он умертвил... - следователь выбрал какое-то обтекаемое слово, мало подходящее для сообщений уголовного характера, - свою жену.
- Марину?
- Именно, Марину Рогожину. Удавил стальной струной. Простите, можно я налью себе воды? - попросил Кириллов неподвижно лежащего майора-десантника.
Василенко приглушенным голосом пробормотал:
- У меня сок в тумбочке. Хлебни, землячок, и Диме налей...
Сколько длился шок, вызванный словами следователя, Рогожин не мог определить. В сознании, оглушенном и расколотом, проплывали образы из детства, меняющееся лицо младшего брата: вот он беззубый, новорожденный, барахтающийся в розовой ванночке, и сразу же голенастый мальчишка, встречающий Рогожина, прибывшего на побывку в первый офицерский отпуск...
"Надо сосредоточиться, собраться... Не раскисай, Рогожин, - произносил про себя Дмитрий бессвязные фразы. - Убил Марину.., бред... - он ощутил озноб. - Я так мало заботился о нем. Когда последний раз мы виделись? Год? Нет, полтора года назад. Я приезжал на майские праздники. О господи, но тебе не в чем себя винить. У Сергея была своя жизнь".
Рогожин машинально сдернул одеяло с постели, закутался в него, как в тогу.
- Дмитрий! - Голос Василенко дошел до сознания офицера не сразу. Успокойся. Может, это недоразумение, следственная ошибка, - он сострадал так, как умеют сострадать люди, сами испытавшие боль. - У меня элениум есть...
Рогожин упал на кровать, зарылся лицом в подушку.
- Слушай, следователь, - его слова звучали глухо, словно из преисподней. - Ты информацию сообщил, долг выполнил и отваливай.
Кириллов не уходил. Он, ссутулившись, сидел на стуле, а его длинные худые пальцы нервно переплелись между собой.
- Мне что, бумаги какие-то подписать надо? - не поднимая лица, спросил Рогожин.
- Нет. Ничего подписывать вы не должны, - парню что-то мешало говорить свободно.
Со стороны могло показаться - у Кириллова в горле застряла кость.
- Понимаете, товарищ Рогожин, меня отстранили от следствия, - тщательно взвешивая каждое слово, начал он, по-видимому, длинный монолог.
Угловатое, нескладное туловище парня раскачивалось в такт словам.
- Я указал Баранову - это руководитель группы - на некоторые несоответствия и нестыковки протокола осмотра и показаний свидетелей. Затем, акт баллистической экспертизы, приобщенный к делу, переделывался несколько раз. А это грубейшее нарушение.
Я читал постановление о назначении экспертизы, и в нем фигурирует упоминание о стреляных гильзах, найденных при осмотре места происшествия. Но никаких гильз я не находил!
Рогожин с жадностью профессионала впитывал факты, которые могли спасти брата. Он взвешивал услышанное, просеивал слова через сито моментального критического анализа - обязательного качества разведчика-спецназовца.
- Ты составлял протокол осмотра? - спросил Дмитрий.
- Да, я. Под диктовку Баранова. Но он сам переписал оригинал. Кириллов, помолчав, рубанул напрямую:
- Я считаю, Баранов подтасовал факты и вещественные доказательства.
- Это уже интереснее! - В глазах Рогожина загорелся огонек азарта. Аргументируй!
- Баранов внес правки, которых не было в первоначальном варианте. Главное, что в сауне, где нашли труп Хрунцалова, на стенах, на полках были обнаружены восемь следов папиллярных узоров пальцев вашего брата. Но там не могло быть ничьих отпечатков.
Слишком большая влажность.., пар... Потом, - Кириллов потер лоб, - в заключении судмедэкспертизы говорится, что потерпевшая Рогожина была изнасилована перед смертью...
- Собственным, пусть и бывшим, мужем, как я догадываюсь! - вставил Дмитрий.
- Да, и анализ спермы якобы это подтверждает.
Я видел труп Рогожиной. Ее убили сразу, набросив удавку на шею. Сделали это профессионально, затянув петлю сильным, быстрым движением. Я сомневаюсь, что ваш брат некрофил. Кроме того, на убитой было нижнее белье, и если тем вечером она вступала в контакт с мужчиной, то успела привести себя в порядок. Никаких следов борьбы на теле убитой я не видел - царапин, синяков, ссадин, - парень выдавал свои подозрения залпом, без передыха. - Женщина должна была сопротивляться, но, по-моему, ее задушили спящей. К чему Баранову было выдумывать басню об изнасиловании?
- Вопросик! - хмыкнул Рогожин. - А кто свидетели? Были непосредственные свидетели, видевшие Сергея? Кстати, где произошло убийство? Сауна?
Кириллов поспешил уточнить:
- Профилакторий текстильного комбината. Хрунцалова нашли застреленным в сауне, Рогожину - в номере. Свидетели: кочегар, сторож и полоумный нищий, сшивавшийся при кочегарке. Кочегар признался, что видел вашего брата на территории профилактория. Сторож подтвердил.
- Ты присутствовал на допросах?
Они словно играли в пинг-понг. Рогожин делал подачу, Кириллов ее отбивал.
- Нет. Меня к свидетелям на пушечный выстрел не подпускали. По-моему, Баранов обработал стариков.
- То есть?
- К ним подсаживали в камеру для временно задержанных мордоворотов из местной шпаны. И наши дедов дубинками охаживали. Я краем уха слышал, старшина из управления смеялся, мол, старики камеру до потолка обдристали, без противогаза зайти невозможно. Старшина дубинкой себя по ляжкам постукивал, называл ее безотказной клизмой.
- Слава, ты докладывал начальству о своих подозрениях?
- Подполковнику Ветрову.
- Рапортом?
- В устной форме.
- И что?
- Ничего...
Блиц из вопросов и ответов приостановился. Беседующим понадобилась передышка. Кириллов астматически, будто в удушье, втягивал воздух, Рогожин мысленно готовил новую серию вопросов, а майор-десантник, свидетель разговора, тихо матерился, костеря продажное правосудие, жлобов-милиционеров и всю эту мерзопакостную житуху.
Дмитрий медленно ходил вокруг сидевшего на стуле следователя. Круги сужались. Рогожин иной раз рукой прикасался к парню. Каждое прикосновение заставляло Кириллова вздрагивать, точно от слабого разряда тока. Неожиданно офицер, остановившийся за спиной у парня, руками обхватил его голову. Живые тиски сжали черепную коробку.