– Хорошо, – усмехнулся Гуров. – Как будут результаты, жду их в Главке.
Сыщик еще раз посмотрел на труп и задумался. Судя по всему, это была казнь. Однако обычно, казня своих жертв, убийцы делают это в порыве ярости, поддавшись эмоциям. А эта казнь была хорошо спланированная. Такая, словно человек, который ее совершил, давно эти эмоции утратил. Возможно, долго отсидел в тюрьме и там все спланировал заранее. Или, напротив, был просто хладнокровным убийцей, решившим наказать чиновника за какой-то конкретный проступок. В любом случае следовало сделать две вещи – получить расширенное досье на Киреева и пообщаться с его женой.
Дойдя до своей машины, Гуров решил позвонить в аналитический отдел и попросить подготовить подробный отчет по Кирееву. Однако парни оказались расторопнее и сообщили, что уже отправили всю необходимую информацию на электронную почту сыщика. И она оказалась даже очень интересной.
Во-первых, покойный заместитель мэра трижды оказывался фигурантом уголовных дел по обвинению в коррупции. Во-вторых, все они были прекращены за недостатком улик или доказательств. А в-третьих, все это никак не сказывалось на карьере Киреева – он продолжал расти по служебной лестнице, несмотря на такие серьезные пятна на репутации.
«Надо будет подробно изучить эти дела, – подумал сыщик. – Возможно, обвинения все-таки не были беспочвенны и заместителя мэра приговорил к смерти кто-то из тех, кто давал ему взятки, но не получил обещанного и нанял киллера. Тогда становится понятно, отчего казнь была так тщательно и хладнокровно исполнена».
В подъезде дома, где проживал убиенный, Гуров встретил молодого опера, который совершал стандартный поквартирный обход, выискивая возможных свидетелей утреннего преступления. Как и следовало ожидать, абсолютно ничего лейтенант не нашел. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, да и вообще, Киреев был единственным собачником в подъезде, и из-за взбалмошного нрава его тойтерьера соседи чиновника недолюбливали. А вот у дверей квартиры убитого Гурова ждала неожиданная встреча – там дежурил полицейский наряд.
«Они тут совсем охренели со своими перестраховками! Они тут следят, чтобы жена покойника не вышла, или охраняют ее, чтобы к ней никто не зашел?» – подумал сыщик, а вслух сказал, доставая удостоверение:
– Так, бойцы, свободны! Можете оставить пост.
Те, козырнув, повиновались и затопали башмаками вниз по лестнице.
Жена Киреева оказалась миловидной женщиной преклонного возраста. О смерти мужа ей было известно, но убитой горем Анна Николаевна не выглядела. Возможно, обладала очень сильным характером и железными нервами. А возможно, после тридцати лет совместной жизни особо теплых чувств к мужу у нее не осталось. А может, никогда и не было. Их квартира оказалась пятикомнатной, нестандартной для этого дома. Видимо, была перепланирована благодаря усилиям покойного. Про обстановку можно было ничего не говорить – даже для Москвы она выглядело шикарно.
– Анна Николаевна, соболезную в связи со смертью вашего мужа, – тактично начал разговор Гуров, предварительно представившись.
Женщина его перебила:
– Расскажите, как убили Пашу.
Сыщик посмотрел ей прямо в глаза и ответил после паузы:
– Его заманили в уединенное место и убили ударом топора.
– И кто на такое способен? – удивилась Киреева.
– Вот я здесь как раз затем, чтобы это выяснить, – ответил Гуров.
Анна Николаевна мало чем помогла сыщику. Дело в том, что ее покойный муж был очень авторитарным человеком. Почти с самого начала их семейной жизни Киреев поставил одно из главных условий: «Дома – ни слова о работе». Спорить с ним было бесполезно, и с тех пор так и повелось – ни Анна Николаевна, ни Павел Петрович о своих удачах или проблемах на службе не говорили. А вот попросить помощи в каких-то вопросах, даже если они касались работы, он ей не запрещал. Но однажды все-таки свой же запрет нарушил сам Киреев.
– Паша тогда пришел поздно и навеселе. Он был очень злой и непрерывно что-то ворчал себе под нос. А затем забрал бутылку виски из мини-бара и закрылся в своем рабочем кабинете, куда без его приглашения, кстати, тоже заходить запрещалось. – Анна Николаевна сделала глоток воды, а потом продолжила: – Так вот, было слышно, как он мечется по кабинету и разговаривает сам с собой. А потом воскликнул: «И эта сволочь со мной покончить обещала? Я сам с этим придурком Геной покончу!» Так что были ли у него на работе враги, я не знаю. Да и там, где он работает, вряд ли найдутся такие, кто может человека топором зарубить.