– Добрый вечер, мисс Холм, – сонным голосом произнес он. – Думаю, меня вы знаете, а это – сержант Барроу. У нас имеется ордер на обыск этой квартиры. – И он протянул Пэт листок.
– Мистера Темплера нет дома, – холодно сказала она, пробежав его глазами и отдав обратно. – Не лучше ли вам зайти попозже?
– Не лучше, – ответил инспектор и прошел мимо нее в гостиную.
Патриция закрыла дверь и последовала за детективами. Тил снял котелок и положил его на стол – эта была единственная уступка ее присутствию.
– Мы можем начать здесь, – обратился он к Барроу. – Сначала осмотрите обычные места.
– Вам пылесос дать, – любезно осведомилась Пэт, – или вы просто головами будете думать, что и где искать?
– Как-нибудь справимся, – сварливо ответил старший инспектор.
Он подумал, что, оказывается, нервничает больше, чем ожидал. Напутственные слова заместителя комиссара все еще звучали в его ушах, да он помнил и другие подобные случаи. Тил был человеком, от которого судьба требовала многих жертв. Выполняя свой долг, он подвергался словесным пыткам со стороны Святого, а потом ему приходилось выслушивать и язвительные замечания от заместителя комиссара. Бывали дни, когда он подумывал бросить службу: и кой черт его дернул стать полицейским?!
Патриция наблюдала за обыском с колотящимся сердцем и нехорошим чувством в груди. Внезапно она поняла, что полицейские обязательно найдут то, что ищут. Это не был поспешный и беспорядочный осмотр ящиков и шкафов. Обыск проводился тщательно, методично, строго по науке и отлично подготовленными людьми, для которых все вероятные укрытия уже давно были сведены в упорядоченную таблицу. Уж они-то никакую книгу не отложат в сторону, едва взглянув на обложку...
Патриция поняла это еще до того, как Барроу подошел к книжному шкафу и начал одну за другой вынимать и просматривать книги, даже не глядя на название.
Как бы поступил Святой?
Патриция этого не знала. Ее лицо было неестественно спокойным, но в душе она ощущала такую беспомощность, что едва подавляла ее огромным усилием воли. В ее спальне был пистолет, и если бы найти предлог добраться до него... Но Святой так никогда бы не поступил. У Тила был ордер, и действовал он совершенно законно. Применение силы ничего бы не дало – ничего, кроме создания дополнительных трудностей в решающий момент, когда таковой наступит.
Барроу уже дошел до половины второго ряда книг. Вот он закончил его. Две первые полки опустели, и книги кучей громоздились на полу. Сержант приступил к третьей полке.
Но как же все-таки поступил бы Святой?
Если бы он появился! Если бы дверь открылась и Патриция увидела его – стройного, улыбающегося и непредсказуемого! Он бы с первого взгляда понял ситуацию и сразу же нашел верное решение! Оно было бы сумасбродным и неожиданным, моментально перевернуло бы все с ног на голову, и Святой вновь взял бы ситуацию в свои руки, издевательски весело и безнаказанно тыча пальцем в жилетку Тила: все это Патриция знала, но она не знала, какое решение принял бы Святой, окажись он на ее месте. Он ведь никогда не терялся и каким-то непостижимым чудом мог превратить проигранное сражение в неожиданную победу над противником.
Барроу добрался до третьей полки снизу.
На столе стояли бутылка пива и стакан, которые Патриция приготовила для Святого, – с этим стаканом в руках он уже давно довел бы детективов до белого каления своим беспощадным остроумием. Она, протянув руку, открыла бутылку, как если бы вошел Святой.
– Не хотите ли выпить? – предложила Патриция.
– Нет, спасибо, мисс Холм, – вежливо отказался Тил, не глядя на нее.
– Ну, тогда я выпью, – стараясь подражать Святому, сказала она и наполнила стакан.
Пиво Патриция никогда не любила и, пригубив, невольно скорчила гримаску.
У себя за спиной Тил услышал громкий вздох и звон разбившегося стекла. Резко обернувшись, он увидел на столе осколки стакана, а рядом со столом – схватившуюся за горло, пошатывающуюся Патрицию, в широко открытых глазах которой застыл ужас.
– Что произошло? – рявкнул он.
Прежде чем ответить, она покачала головой и с трудом сглотнула.
– Жжет... – прошептала она, – внутри... В стакане что-то было... Наверное, для Саймона...
Тут колени Патриции подогнулись, и она опустилась на пол. Тил быстро подскочил к ней. Она билась в ужасных судорогах, и дыхание со стоном вырывалось сквозь стиснутые зубы. Она снова попыталась что-то сказать, но не смогла. Тил поднял Патрицию на руки и положил на диван.
– Бегите звонить! – неожиданно резко заорал он Барроу. – Не стойте разинув рот! "Скорую" вызывайте!
Тил неловко огляделся. В первую очередь надо дать ей воды – разбавить яд, каков бы он ни был. Сжав зубы, инспектор выбежал из комнаты.
Патриция видела это. Сержант Барроу, стоя спиной к ней, звонил по телефону. А книжный шкаф находился не более чем в метре от нее. Поскольку она изображала, что корчится от боли, еще одно движение останется незамеченным. Тут некогда осторожничать – надо было действовать быстро.
Патриция скатилась с дивана и схватила с книжной полки "Секрет ее свадьбы". Барроу действовал слишком практично и методично – названия книг он не смотрел. Быстрым движением она подняла три тома в уже просмотренной стопке на полу и сунула книгу под них...
– Благодарю вас, – раздался сонный голос Тила.
Он стоял в дверях, а глаза его светились мрачным триумфом. В руках его даже не было стакана с водой. И тут Патриция поняла, что за водой он и не ходил: Тил сообразил все очень быстро.
– Это вы? – тупо спросила она.
– Можете никуда не звонить, Барроу, – бросил Тил. Патриция беспомощно наблюдала, как он прошел через комнату и вытащил из стопки спрятанную книгу. С каким-то фантастическим спокойствием она поняла, что сделала неверный ход и проиграла. Не осталось никакой надежды. Не совсем твердой рукой Тил открыл книгу. Осознание собственной удачи заставило его нервничать: только сейчас он признался себе, что на удачу даже и не рассчитывал; прошлые провалы укоренили в нем уверенность, что удача никогда ему не улыбнется. И теперь, держа в руках книгу, Тил никак не мог поверить, что чудо свершилось.
Это была рукопись – Тил сразу понял это. Рукопись, написанная настолько мелким и убористым почерком, что на одной ее странице помещалась масса слов. Он начал читать с самого начала.
Первая страница была в форме письма.
Билла «Филомела»,
Ницца,
утром
Дорогой мистер Темплер!
Последний раз мы встречались довольно давно, но я не опасаюсь, что Вы забыли нашу встречу. Тогда я не сказал этого, но сейчас отдаю Вам должное: Вы – единственный человек в мире, которому дважды удалось нарушить мои планы и который с успехом избежал всех моих попыток ликвидировать его.
Именно по этой причине, а также зная, что жить мне осталось всего несколько месяцев, я посылаю Вам этот маленький знак уважения в виде первого тома моих мемуаров.
В бытность инспектором военных заводов, я, естественно, являлся тем человеком, кто создавал спрос на их продукцию. В то время мне пришлось, к счастью, в более дружеской манере, чем с Вами, общаться с другими англичанами. В данном томе, где говорится о некоторых моих переговорах в Англии до и во время последней мировой войны, Вы найдете полные и тщательно задокументированные отчеты о беседах с некоторыми из наиболее высокопоставленных Ваших сограждан.
Далее, мой подарок имеет еще одну цель: рассеять некоторые изоляционистские предубеждения, которые характерны для жителей Британских островов.
Посылая эту книгу Вам, я одновременно послал письма и тем джентльменам, которые выступают в ней наиболее важными действующими лицами. Письма информируют их о том, в чьи руки книга попала. Как только Вы ее прочитаете, Вы поймете, что она наверняка приведет упомянутых джентльменов в большое смятение.
Хотя Вам будет очень просто рассеять их тревогу и обеспечить тем самым свою безопасность, я, тем не менее, предвижу, что такой человек, как Вы, обязательно воспользуется представившейся уникальной возможностью оказать на них моральное давление с целью исправить то, что Вы считаете неправедным.