Увидел он и еще кое-что, что потрясло его намного сильнее, чем испепеленный город — два силуэта, направлявшиеся в сторону Святого Вроцлава, то были люди, которые должны были все завершить.
Встреча Михала с родителями Малгоси, обещаемая как явное поражение, переродилась в полнейший погром. Первые полчаса все пытались быть милыми, даже Томаш, до которого дошло, что лицо ухажера дочки ему знакомо. Он пожал гостю руку, кивнул головой, Анна пригласила парня в салон, где ждали вино и крендельки. Михал пытался говорить как можно меньше, пил немного и со всем соглашался, пока ему это было позволено. Малгося сидела рядом и с испугом глядела, как отец в очередной раз наполняет рюмку, щурит глаза и что-то бормочет себе под нос.
Затруднения начались, когда Томаш поднялся из-за стола и бросил, как бы нехотя, что, поскольку Михал никогда у них не был в гостях, то наверняка он желает осмотреть квартиру. Вдвоем они отправились на обход, а у хозяина дома рот не закрывался — с воодушевлением проповедника он рассказывал, как трудно было при коммуне добыть это жилище (сейчас ведь все просто, пошел и купил как булку), сколько потребовалось усилий, сколько денег, чтобы подмазать, кого следует. Затем перешел к конкретным вещам — картины на стенах, это результат постоянных приятельских отношений с преподавателями варшавской Академии Изобразительных Искусств, а он — то есть Томаш, в каждую свободную минутку шастает в столицу на аукционы, вернисажи и выставки. Да тут сами рамки стоят по пятьсот злотых за штуку.
— На каждой картине сзади имеется подпись — посвящение, — небрежно просил он, — вы уж простите, но сейчас мне не хотелось бы их снимать.
У Томаша имелась масса антиквариата, и если бы не Анна, он обязательно рассказал бы истории чемодана, комода, статуэтки святого, иконы и почерневшего столового серебра, всех тех вещей, которые он добывал еще в восьмидесятые, катаясь по деревням и обманывая мужичье. Анна деликатно отвела его и попросила, чтобы мужчины возвращались к столу.
— О человеке говорит его дом, — бросил Томаш. — А вы ведь квартиру снимаете, так? Вы же студент.
— У меня квартира в этом же доме, ниже, — ответил Михал.
— A-а, сейчас это модно, правда? Покупать ребенку квартиру по причине сдачи экзаменов на аттестат зрелости.
Анна ущипнула мужа за локоть. Все вернулись к столу.
— Мои родители живут в Германии. — Михал сделал глоток вина. — Эта квартира была у них давно. То есть, это мои приемные родители.
— О-о, приемные…
— Михал из детского дома. Он жил там до семи лет, — вмешалась Малгося.
— Детский дом, говорите, ну-ну…
Михал улыбнулся.
— А я говорю, что подобного рода опыт тоже необходим, — разболтался Томаш. Он не мог оторвать взгляда от сигареты в руке Михала. — Люди все ругаются, а я заявляю четко: чем сильнее жизнь нас закаляет, тем тверже мы становимся. Не могу сказать, что вам завидую, но каким-то образом некоторые вещи могу воспринимать с вами одинаково.
— Было бы нехорошо, если бы мы друг другу завидовали, — выпалил Михал, а Томаш почесал голову, делая вид, будто бы понимает.
— А где вы работаете? — заговорила Анна, и не успел Михал красивыми словами открыть простую истину, что он попросту учится в ВУЗЕ, а вообще-то из Германии он получает достаточно денег, чтобы жить и чего-то даже откладывать, об экономии он наврал, потому что на самом деле все пропускал сквозь пальцы.
Томаш почесал лоб и заявил профессорским тоном:
— Когда-то я интересовался данной темой. Мы с женой хотели усыновить мальчика, понимаете, мы уже не можем иметь детей. И мы даже подумали о детском доме, но тут я столкнулся с мнениями из нескольких источников, что подобный парень будет постоянно искалеченным в эмоциональном плане, и что он не сможет, даже если бы и хотел, и если бы обладал добрым сердцем, нас полюбить. Да, он будет благодарен, будет стараться, но вот полюбить никак не будет способен и, аналогично, он не сможет создать нормальной семьи. Громадная трагедия для подобного человека, но теперь я считаю, что это не обязательно должно быть правдой. Возможно, в данном плане кто-то ошибся, и я вместе с ним.
— Не обязательно. — Михал взял с блюда печенье. — Как мне кажется, вы оба были правы. Я согласен с вами по каждому слову.
Томаш глянул на Малгосю, которая закуклилась в себе, и казалось, будто бы ничего, если не считать пустого салатника, ее не интересует. Анна делано улыбнулась, прокручивая в голове возможность чуда, которое предотвратит катастрофу.