Святой покачал головой:
– Ангелочек прав, Роджер. Наследный принц получает икру и не станет интересоваться тем, отчего же умер осетр. Нет... У меня есть гораздо лучшее решение проблемы. – И он опять посмотрел на Мариуса. – Это действительно правда, дорогуша, что вся ситуация завязана на Варгане, он ее ключ?
– Точно.
– Варган для вас как сливки в кофе?
Гигант пожал плечами и ответил:
– Я не все ваши идиомы понимаю, но полагаю, выразился достаточно ясно.
– А вы думаете, многие их понимают? – сочувственно поинтересовался Роджер.
И вновь по губам Саймона Темплера скользнула улыбка, насмешливая, бесшабашная, – улыбка головореза и святого. Он подбоченился и четко проговорил:
– Если вам нужен Варган, попробуйте отнять его силой либо отправляйтесь домой и сосите мятные таблетки. Выбирайте, Ангелочек!
Мариус стоял неподвижно.
– В таком случае Его Высочество хотел, чтобы вы знали, что он снимает с себя всякую ответственность за последствия вашей глупости...
– Одну минуту!
Это сказал Норман Кент, пытавшийся, превозмогая боль, встать на здоровую ногу. Святой мгновенно оказался рядом и подхватил его:
– Осторожнее, старина!
Норман слабо улыбнулся:
– Я хочу встать, Саймон.
И он встал, опираясь на Святого, и посмотрел на Мариуса. Он был очень таинствен, суров и отчужден, когда начал говорить:
– Предположим, мы вам сообщим, что у нас нет Варгана?
– Я бы вам не поверил.
Вмешался Роджер Конвей:
– А зачем он нам нужен? Если бы мы только захотели уберечь его от вас, то давно уже передали бы властям. Но вы знаете, что мы не передавали. Какая же нам от него польза?
– У вас могут быть свои соображения. Например, выкуп. Ваше правительство хорошо заплатило бы за его безопасность...
Норман Кент разразился таким чистым смехом, что опроверг теорию Мариуса быстрее, чем любые слова.
– Подумайте еще, Мариус! Вы так нас и не поняли!.. Мы перехватили у вас Варгана, чтобы сохранить мир на земле и сберечь жизни нескольких миллионов, человек. Мы надеялись убедить его отказаться от изобретения. Но он сошел с ума и не желал ничего слушать. Поэтому сегодня вечером во имя мира на земле...
Он замолк и провел рукой по глазам.
Затем выпрямился, бесстрашно глядя куда-то вдаль, в его взгляде не было даже намека на колебание.
– Я пристрелил его как бешеную собаку, – сильным и чистым голосом произнес он.
– Вы...
Гардинг рванулся вперед, но Роджер Конвей мгновенно преградил ему дорогу.
– Во имя мира на земле, – повторил Норман Кент. – И... во имя счастья двух моих лучших друзей. Ты ведь поймешь меня, Саймон. Я сразу же понял, что ты никогда не позволишь Роджеру или мне это сделать. Пришлось решиться самому. И еще, Саймон, потому что Пат любит тебя и я не мог допустить, чтобы всю оставшуюся жизнь вы провели под угрозой виселицы. Понимаешь, я ее тоже люблю. Мне очень жаль...
– Вы убили Варгана? – недоверчиво спросил Мариус.
Норман кивнул. Он был совершенно спокоен.
За окном тени от деревьев в тихом саду становились длиннее.
– Я застал его пишущим что-то в блокноте. Он исписал множество страниц. Не знаю, что означают эти записи, я не эксперт, не ученый. Но на всякий случай я взял это с собой. Я бы сжег их, но не нашел спичек. Но сейчас я сожгу их у вас на глазах. И это будет конец всему. Святой, дай мне зажигалку...
Он рылся в кармане.
Роджер Конвей увидел, как правая рука Мариуса двинулась к карману, и, повернувшись, нацелил ствол пистолета в грудь великану.
– Не сейчас, Мариус! – процедил Роджер сквозь зубы. Когда Святой подошел, чтобы помочь Норману, он опустил один пистолет в карман пиджака. Теперь же одной рукой он поддерживал Нормана, а другой должен был достать зажигалку, поэтому положил пистолет на валик софы.
Он не заметил, что присутствующие в комнате теперь стоят таким образом, что Конвей не мог держать на мушке и Гардинга и Мариуса. Два простых движения, когда Норман Кент встал, а Мариус попытался достать оружие, катастрофически изменили обстановку. А Саймон не отреагировал. Он уже признавал, что сегодня медлителен, словно грузовой автомобиль. На какую-то долю секунды он ослабил всегдашнюю бдительность. И заметил ошибку слишком поздно.
Гардинг в два шага оказался около софы, схватил пистолет и отскочил назад, прижавшись спиной к стене:
– Брось пистолет, ты! Даю три секунды! Раз...
Конвей, чуть повернув голову, увидел, что Гардинг успеет выстрелить в него прежде, чем он шевельнет рукой. И у него не было сомнений в том, что тот выполнит угрозу. Угрюмая и непреклонная решительность Гардинга достаточно подтверждалась уже тем, что он рискнул захватить пистолет и одновременно стратегическое преимущество. И взгляд Гардинга сосредоточен и тверд.
– Два...
Стоит Роджеру попытаться? Конечно, в него влепят пулю. Но может, дать шанс Святому достать пистолет? Но ведь Мариус тоже готов выхватить оружие...
– Три!
Роджер Конвей выпустил из рук пистолет точно так же, как несколько минут назад это сделал Гардинг, и так же, как Гардинг, он испытывал чувство горького унижения.
– Толкни его ко мне ногой!
Конвей повиновался; Гардинг подобрал его и развел руки, в каждой по пистолету, держа под прицелом всех людей в комнате.
– Гордость Британской секретной службы! – пробормотал Святой, и мягкость его голоса лишь подчеркнула жгучее презрение.
– Перемирие окончено, – сурово сказал Гардинг. – Вы на моем месте поступили бы так же. Давайте сюда эти бумаги!
Святой осторожно опустил Нормана Кента, и тот прислонился, полустоя-полусидя, к высокой спинке кушетки. Саймон напрягся, готовясь получить последний и самый тяжелый удар.
Вдруг на него упала тень, он оглянулся и увидел, что число присутствующих увеличилось на одного человека.
В проеме окна стоял высокий, в сером костюме мужчина с военной выправкой. Стоял совершенно свободно и спокойно... Глупо, конечно, считать, что человек может выделяться среди других людей благодаря какой-то тайне воспитания, но этот человек не мог быть иным, нежели был...
– Мариус! – обратился он.
И Мариус повернулся.
– Ваше Высочество, назад! Ради Бога...
Это предупреждение он выпалил на незнакомом языке, но человек в сером ответил по-английски:
– Опасности нет. Я пришел узнать, почему вы задержались, превысив отпущенное вам время.
Он спокойно вошел в комнату, лишь брови его слегка приподнялись, когда он бросил беспечный взор на Гардинга с двумя пистолетами в руках.
И тут Святой услышал звук за дверью в холл, которая оставалась все еще открытой.
Немыслимым прыжком он подскочил к двери и захлопнул ее. Затем одним титаническим усилием повалил поперек тяжелый книжный шкаф, стоявший у стены. Через мгновение к шкафу присоединился стол. Тогда Саймон Темплер, тяжело дыша, привалился спиной к баррикаде, вызывающе вскинул голову и сказал:
– Так вы еще один «человек власти»[9], Ваше Высочество!
Принц провел по усам пальцем с прекрасным маникюром.
– Я дал Мариусу определенное время, чтобы передать мое предложение. Когда это время истекло, я предположил, что вы нарушили перемирие и захватили его, поэтому приказал моим людям ворваться в дом. Повезло, они захватили в плен леди...
Саймон побледнел...
– Я сказал «повезло», потому что она была вооружена и могла кого-нибудь убить или, по крайней мере, поднять тревогу, если бы не застали ее врасплох. Так или иначе, но ей вреда не причинили. Я упомянул об этом, чтобы вы поняли: вторжение не столь уж непродуманно, как вы полагаете. Вы – Саймон Темплер?
– Да.
Принц протянул руку:
– Знаю, что обязан вам жизнью, хотел познакомиться с вами, но не предполагал, что наша встреча произойдет при столь неблагоприятных обстоятельствах. Тем не менее Мариус должен был вам передать: я не забыл, чем вам обязан.
Святой не сдвинулся с места.