Как и сказала Мак, его друзья делают это за него. Я наблюдаю за ними - чисто из любопытства - чтобы увидеть, кто сегодня утешит Рори.
Она блондинка... серьезно, что за блондинки... и в ней нет ни одной примечательной вещи, на которую я могла бы обратить внимание.
Обручи в ушах такие большие, что она улетит, если их подхватит ветер.
А джинсовая мини-юбка? Это что, восьмидесятые?
Я преследую девушку по коридору, а Конор слишком занят флиртом с другой блондинкой, чтобы заметить это.
Когда она потянулась к ручке двери в комнату Рори, я стукнула ее по плечу.
— Что?
Она щелкает жвачкой и оборачивается.
— Погуляй, подружка, — говорю я ей.
Она ухмыляется и скрещивает руки. Мы что все еще в средней школе, а эта девчонка кривит губы от отвращения, как будто это у меня нет вкуса.
— Пошла ты на хрен. — Она снова щелкает жвачкой. — Малышка.
Вздох.
Они все так чертовски усложняют. Люди должны знать, когда видят, что я иду, что им стоит убраться с моего пути.
Я хватаю девушку за воротник и прижимаю к стене.
— Убери от меня свои руки, — говорит она.
Я уже готова позволить девушке убежать, пока она снова не открывает свои розовые губы.
— Они послали меня сюда. Я должна была позаботиться о нем.
Она хочет безумия, и она его получит.
— Ты не справилась бы с ним. Он любит грубость.
— Думаю, я прекрасно справилась с ним, когда была здесь в прошлый раз.
— О, мне жаль, — говорю я ласково. — Я сказала «он»? Я имела в виду себя. Ты не справилась со мной, милая.
Я вытаскиваю нож из ножен и прижимаю плоский край к ее горлу.
И наконец-то... наконец-то... у девушки появляется в глазах проблеск понимания.
— Ладно, ладно... Господи, ты чертовая психичка. Отпусти меня. Можешь забрать его себе.
Я отпускаю ее, и девушка отходит от меня, следя за мной через плечо, пока ретируется. Преследовать ее неинтересно, но мне все равно нужно что-то сказать.
Ей и всем остальным женщинам, которые думают, что получат кусочек Рори.
Он - моя игрушка, а я не имею привычки делиться.
— Еще раз подойдешь к нему, и я вырежу твое сердце.
Она смотрит на меня безумными глазами и чуть не спотыкается о собственные каблуки. Но теперь она ушла, и я счастлива.
Чертовы дилетантки.
Рори сидит в кресле, накинув полотенце на голову, наклонившись вперед и положив локти на бедра.
Если бы в моем теле была хоть одна поэтическая жилка, я могла бы сказать, что это его лучший образ.
Но я не склонна поэтизировать, и мне все равно, а вот моя потребность в нем первична.
Я двигаюсь позади Рори, а он неподвижен и тих, он знает, что здесь кто-то есть, но не спрашивает кто. Мышцы его спины и плеч расслабляются под моими пальцами. Он потный, твердый и весь как настоящий самец.
По правде говоря, Рори не вызывает у меня отвращения.
Ни капельки.
Я наклоняюсь, чтобы прошептать ему на ухо.
— Что я могу сделать для вас, мистер Святоша?
—Для начала вы можете обойтись без игр, Скарлетт.
— Как ты узнал, что это я? — надулась я.
— Для начала, эта дверь не звуконепроницаема.
По моим щекам разливается жар, а пальцами впиваюсь в спину Рори. Он не должен был ничего из этого слышать.
— А что еще? — спрашиваю я.
— Ты единственная женщина в мире, которая так пахнет.
Это не похоже на комплимент, и голос у Рори странный.
Рори пытается выбить меня из колеи, чтобы я позволила себя трахнуть.
Мои пальцы тянутся к его талии и спускаются к шортам. Но Рори хватает мое запястье и отдергивает его.
— Я больше не знаю, хочу ли я этого, — говорит он.
И это не та игра, в которую я хотела бы играть. Мой голос становится пустым, когда я пытаюсь шутить с ним.
— Уже списываешь меня со счетов? Думала, ты хотя бы доиграешь до последнего раунда.
— Для меня это не игра, Скарлетт, — говорит он. — Но для тебя игра. И дело в том, что...
Рори делает паузу на мгновение, и сгорбливается, когда отводит полотенце от лица, позволяя мне увидеть его.
— Я действительно в состоянии позаботиться о тебе, — говорит он. — И я хочу этого. Но не в том случае, если ты не можешь ответить мне взаимностью.
Я готова солгать ему.
Но когда я открываю рот, слова выходят не так, как обычно.
Что-то дергает меня за эту ниточку внутри меня. Тянет меня прочь от Рори, туда, где я снова могу быть собой. Где ничего не меняется и все остается прежним.
Но я не собираюсь отпускать его, не оставив следов когтей.
Это мое оправдание для того, чтобы забраться к нему на колени и поцеловать его.
Я не приникаю сразу к губам. Я хватаю Рори за лицо и осыпаю его мелкими поцелуями по всей челюсти и горлу, я чувствую вкус его пота своим языком, и он стонет. Когда я прижимаюсь губами к его губам, Рори все еще пытается удержать меня.