Александр сгибается пополам, и моя вторая лодыжка свободна.
Нож превратился в месиво из крови и клея, а моя рука болит и онемела. Это не сработает.
Я вскакиваю со стула и натягиваю штаны, ища глазами альтернативное оружие. На стойке стоит кружка, и я иду за ней, пока Александр ползет за мной.
Я бросаю кружку ему в голову, но промахиваюсь.
Но следующий предмет, сковорода, попадает ему в плечо.
— Пизда, — рычит он. — Ты будешь молить о своей смерти.
Вилка пролетает по воздуху и отскакивает от его лба, что не приносит мне никакой пользы.
Александр ранен и истекает кровью, но адреналин очень силен. Он уже на ногах, хватается за прилавок, обходя его.
Я даже не знаю, что бросаю в него. Я хватаю все, что могу найти, и швыряю ему в лицо.
Пока не хватаюсь за что-то металлическое и тяжелое.
Его пистолет.
Он оставил его на стойке рядом со своими ключами, и какая гребаная ошибка новичка. Пистолет тяжелее, чем был мой револьвер, и я держу его обеими руками и прицеливаюсь в сторону Александра.
Наши глаза встречаются, и мне интересно, знает ли он, что я не смогла ударить Итана, когда пыталась, потому что он смеялся надо мной.
Александр делает выпад, и я нажимаю на курок.
Пуля попадает в живот, и он падает.
Но этот мудак все еще в сознании, и его зубы в крови, и он, блядь, улыбается мне.
Мои руки стали липкими, и я возилась со спусковым крючком, забившись в угол, в который сама себя загнала. Нож упал в хаосе, и в пределах моей досягаемости нет другого оружия, и пистолет больше не выстрелит.
Его заклинило или… Я не знаю, как заставить это работать.
Я кричу, чтобы это, черт возьми, сработало, отчаявшись так, как никогда раньше.
Мои глаза затуманены и искажены, а в ушах все еще звенит от выстрела.
Но когда я снова смотрю вниз, все, что я вижу, - это окровавленный кафель.
Александра там нет.
И после того, как я вооружилась несколькими кухонными ножами и трижды проверила квартиру, я понимаю, что его нигде нет.
— Господи, -— снова говорит Мак.
— Я знаю, — говорю я снова.
Квартира - это кровавая баня.
Я все еще не могу заставить себя взглянуть на тело, лежащее посреди пола. Я даже не могу вспомнить ее имя, потому что это делает все реальным.
Меня уже дважды рвало с тех пор, как Мак был здесь.
Теперь в моем организме ничего не осталось.
Ничего, кроме сожаления и пустоты.
— Ты же знаешь, мне понадобятся ответы на некоторые вопросы, — говорит мне Мак. — Верно, Скарлетт?
— Знаю. Но я просто не могу... прямо сейчас.
— Мне не нравится хранить секреты от Лака, — говорит она.
Я молчу, и на минуту мне кажется, что я снова одна. Что она не собирается помогать. Она предана им, и я ее не виню. Но потом она заговорила.
— Я позвоню Фитци, — говорит она. — Он позаботится об этом.
— Спасибо, — шепчу я.
— Просто сделай мне одно одолжение.
— Что? — спрашиваю я.
— Пожалуйста, не оставайся сегодня одна, — умоляет она. — Приходи к нам домой.
— Спасибо, — снова говорю я ей. — Но мне нужно быть в другом месте.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Скарлетт
Те дни прошли. Я должен быть завоеван снова и снова каждый раз, когда ты видишь меня
Ф. Скотт Фицджеральд
Есть одна универсальная истина о мужчинах.
Они хотят чувствовать себя королями.
Они хотят есть как короли. Трахаются как короли. Сядьте на диван (ОН же трон) и смотрите телевизор, как короли. Если они что-то починили в доме, тебе лучше, черт возьми, сказать им, что они гребаные короли. Потому что в глубине души они чувствительные маленькие зверьки, которые хотят, чтобы все их собратья и любая женщина, которая может случайно встретиться на их пути, считали их Альфой.
Рори ничем не отличается.
Поэтому я без особого удивления нахожу его в VIP-зале отеля «Слейнт».
В VIP-зале темно. Он окрашен малиновым и черным, в то время как здесь явственно ощущается духота. Мужчины должны чувствовать себя здесь королями, в то время как женщины снимают с себя одежду и танцуют только для них.
На сцене танцовщица, и она прекрасна, и я уважаю то, что она делает, потому что когда-то давным-давно я тоже это делала.
Я также хочу вырвать ее сердце.
Я не знаю, наблюдает ли за ней Рори или нет. Трудно сказать, стоя у него за спиной. Но я некоторое время наблюдаю за ним в тени.
Если бы я просто ушла, то все вернулось бы на круги своя. Наши пути не пересекались, за исключением редких случаев. Не было бы пьяных телефонных звонков, полных сожаления, потому что мы с Рори не такие люди.