Рори прибавляет газу, и переключает передачу и давит на акселератор. Семьдесят. Восемьдесят. Девяносто и выше.
Он опускает стекла, и мои волосы развеваются вокруг лица. Я смеюсь, кричу и высовываю лицо из окна. Он просовывает руку между моих бедер и внутрь меня.
— Без трусиков? — он кричит, перекрикивая музыку и ветер.
— Никаких трусиков.
Я раздвигаю для него ноги и расстегиваю верх своего платья. Я мокрая из-за него, из-за этого, из-за адреналина, в котором я так нуждалась.
Он дает мне это с трудом.
Трахает меня своей рукой, пока ведет машину.
— Это достаточно быстро для тебя?
— Быстрее, — говорю я ему.
Стрелка спидометра поднимается вверх, а вместе с ней и темп движения его руки. Я близка к этому, и я мог бы получить удовольствие от этого.
Вместо этого я отстегиваю ремень безопасности и перелезаю через рычаг переключения передач.
— Господи Иисусе, — ворчит Рори, когда я оседлаю его.
— Я сделаю всю работу.
— Скарлетт.
Этот недоделанный протест обрывается, когда я стягиваю верх его джинсов и достаю его член.
— Держи руки на руле, — говорю Рори.
А потом я использую его, чтобы возбудиться. Трусь о него всем телом, но не впускаю внутрь.
Вибрация машины отдается под сиденьем, в то время как вибрация его стонов отдается в моей груди.
Я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Рори отчаянно хочет, чтобы это началось. Его член пухлый и болезненно набухший, из него вытекает сперма, когда я трусь о него.
Рори лижет мою ключицу, а затем кусает меня. И на долю секунды я позволяю ему пощупать мои сиськи, прежде чем заставляю его снова положить руку на руль.
— Я собираюсь трахнуть тебя по-королевски, — говорю я ему.
— Скарлетт?
— Да?
— Садись, блядь, на мой член. Сейчас.
Я опускаюся на его член.
— Господи, — стонет он. — А теперь трахни меня так, как будто от этого зависит твоя жизнь.
Я наклоняюсь вперед и шепчу ему на ухо.
— Держи руки на руле. Сатана собирается прокатить тебя.
Я впиваюсь пальцами в плечи Рори и трахаю его до беспамятства. Это дико, и громко, и нет ничего в мире более горячего, чем мы вдвоем. Сочетание скорости и адреналина швыряет нас обоих через край.
Он резко разгоняется, а затем нажимает на тормоза, съезжая на обочину.
Мы задыхаемся и все еще цепляемся друг за друга. Поцелуи, ласки, толчки и трения.
Я оттягиваю его назад и целую в шею, посасывая кожу, пока не оставляю след.
— Скажи мне, что меня нельзя превзойти, — требую я.
— Скарлетт, что, черт возьми, с тобой происходит?
— Скажи это. Скажи мне, что ни одна другая женщина никогда не доставит тебе такого удовольствия, как я.
Рори целует меня, и на этот раз нежно.
— Ни одна другая женщина и близко не подходит.
— Мне просто нужно забыться. — Я зажмуриваю глаза, когда они начинают гореть. — Заставь меня забыть.
— Как, милая?
Рори откидывает мои волосы назад, на плечи, и целует меня всю. Его действия полны благоговения, и именно так я понимаю, что он действительно влюблен в меня.
У меня тоже есть определенное ощущение падения.
В водоворот, из которого я не могу выбраться.
— Мне все равно, — говорю я, и это безумно. — Мне просто нужно получить кайф. Тебя. Мне нужно чувствовать себя живой.
В его глазах читается беспокойство, но Рори не выражает его вслух.
— Все, что ты захочешь, куколка, — бормочет он. — Я держу тебя.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Рори
Скарлетт не из тех девушек, которых можно сводить в кино.
Вы не покупаете ей цветы и шоколадные конфеты, чтобы поднять ее настроение.
Вместо этого вы везете ее пострелять
— Что это за место? — спрашивает она.
Я не отвечаю, потому что мне нравится наблюдать, как Скарлетт сама складывает пазл, который я ей подложил.
Это частная территория. Это место принадлежит нашему русскому приятелю Алексею. Оно затерялось где-то посреди пустыни, и мы с ребятами время от времени приезжаем сюда выпустить пар.
— Какого хрена ты делаешь? — спрашивает Скарлетт, и теперь она жестче доски, вделанной в мое пассажирское сиденье.
Что-то изменилось, и, как обычно, я не смог уловить этот момент.
— Ты сказала, что хочешь кайфануть.
— И ты решил свозить меня на прогулку в лес?
Блядь.
Лес.
Скарлетт крепкий орешек, поэтому иногда легко позабыть обо всем том аде, через который ей пришлось пройти.
Я показываю в окно, вдаль, где расставлены мишени.
Она молчит с минуту, смотрит на мишени, потом снова на меня. Она вопросительно смотрит на меня. И пришло время разобраться с этим.