Мы прячемся за машиной, и Сторм выползает к нам. У нее в руке окровавленный нож, и мне не нужно спрашивать, использовала ли она его.
— Это не то, на что я подписывалась, — говорит она.
— Ты в порядке?
Я осматриваю ее рану, и она кивает.
— Что такое, еще один боевой шрам?
— Навылет, — говорит Кроу, осмотрев ее руку. — Просто сдавливай ее руку.
Из дома все еще летит несколько шальных пуль, но Рори и ребята расправляются с врагами в течение нескольких минут.
И на этот раз у них все по делу.
Кроу бросает каждому по АК из чемодана.
— Полагаю, это один из чертовых способов сделать это, — говорит Дом. — Теперь, когда мы знаем, что Сторм в безопасности.
— Это единственный способ, — говорю я им. — Эти трусы сами не выйдут.
И вот мы образуем цепь. Пять мужчин и две женщины.
— Умеешь стрелять из этих штуковин? — спрашивает Конор Сторм.
— Ни хрена не умею, парень, — отвечает она, забирая у него пистолет.
На счет «три» изрешечиваем дом пулями. Дом разлетается на кусочки, как будто сейчас чертов День Независимости. Стекло, дерево и обломки разлетаются по двору и попадают в гравий.
— Надеюсь, у них нет соседей, — кричит Кроу, перекрывая шум.
— Нет, — заверяю я его. — Здесь как на кладбище. Никто не слышит их криков.
Он смотрит на меня, но не задает лишних вопросов.
Мы расстреляли все до последнего патрона, прежде чем в помещении снова стало тихо.
— Жди здесь, пока мы не зачистим территорию, — говорит мне Рори.
Я, конечно, не слушаю и следую за ними, как только парни оказываются внутри. Оставшиеся охранники все мертвы, разбросаны по гостиной и кухне.
А парни находят Куина и Дюка наверху.
Рори и Кроу связывают их и усаживают в машину, прежде чем я успеваю причинить им какой-либо вред. А потом они обливают дом жидкостью для заправки зажигалок. Кроу оставляет след на крыльце, а Рори протягивает мне пачку спичек.
— Поджигай и сжигай, детка.
Я поджигаю.
И сжигаю все дотла.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Рори
Алексей предоставляет нам убежище в своем доме.
У него есть дежурный хирург и куча медицинского оборудования, не говоря уже о собственной оборудованной пыточной в доме.
Алексей — честный человек, и не смешивает кровавый бизнес с делами семейными.
Его жена Талия и их маленький сын Франко остаются на главном уровне дома, а мы размещаемся на третьем.
— Доктор скоро будет здесь, — говорит он нам. — Магда пока окажет первую помощь.
Его домработница кивает, неся охапку средств первой помощи, и я поручаю ей сначала помочь Сторм, пока Дом будет заниматься Конором.
Моя рана может подождать, и я хочу осмотреть Скарлетт.
Но Магда вскрикивает в другом конце комнаты, привлекая наше внимание к себе. Она отрезала рукав платья Сторм, обнажив глубокие шрамы по всей длине ее руки. Ее лицо тоже покрыто шрамами, и хотя она хорошо постаралась скрыть их под макияжем, они никогда не исчезнут полностью.
Скарлетт прочищает горло и тычет меня в руку. Ее взгляд говорит мне то, что не стоит произносить. Сторм не любит, когда люди пялятся, и я не могу винить девушку.
Но Конору, как всегда, требуется больше времени, чем остальным, чтобы понять это. Он все еще таращится. А Сторм испепеляет его взглядом.
— Спроси меня, что случилось, и я проткну тебя здоровой рукой, которая у меня еще осталась.
Мы с Домом смеемся, а Конор стыдливо отворачивается.
Когда все закончилось, я поворачиваюсь к Скарлетт и проверяю ее взглядом. Она держит полотенце над моей раной, беспокоясь обо мне, что на нее не похоже. И она кажется вполне здоровой. Безопасной и немного вменяемой, хотя и немного грязной с безумными дикими волосами.
Все хорошо, пока я не замечаю багровые потеки с ее пятки. И конечно, когда я осматриваю Скарлетт, ее нога распухла и окровавлена.
— Господи, куколка, ты должна была мне сказать.
— Я в порядке, — говорит она.
— Ты не в порядке.
Но она не дает мне суетиться по этому поводу.
— Это просто царапина, пуля даже не попала мне в ногу. Спасибо, Обсидиан.
— Ты единственная, кто действительно ранен. А не добрая половина из нас.
Когда Скарлетт отворачивается, ее глаза слезятся. Я хватаю ее за лицо и притягиваю к себе.
— Дело не в тебе. Мы все знали, на что шли. И мы пошли, потому что хотели этого.
— Только не я, — ворчит Конор. — Я пошел, потому что ты сказал мне, что после я смогу взять выходной.
— И теперь ты, блядь, и правда можешь его взять, — говорю я.
— Можем ли мы все просто взять паузу, чтобы оценить, какая чертовски сумасшедшая твоя зазноба? — говорит Дом.