Главная роль Синклера, Деклана и меня – вести себя как идеальные сыновья, которыми можно манипулировать, как марионетками. Говорите только тогда, когда к вам обращаются. Отзывайтесь об университете хорошо. Ни при каких обстоятельствах не ставить никого в неловкое положение.
В этом году у нас есть план, как немного развеять скуку, если только наша капризная подружка поторопится.
Поднимаю руку, чтобы постучать еще раз, но не успеваю, когда дверь распахивается, и моя челюсть падает на пол.
– Матерь Божья, – шепчу я, с трудом подбирая слова, которые могли бы правильно описать стоящую передо мной богиню.
Одетая в простые серебряные босоножки с бретельками, которые делают ее на четыре дюйма выше ее обычных пяти с половиной дюймов, Бетани выглядит как чистое совершенство. На ней длинное, облегающее фигуру платье темно-синего цвета с элегантной серебристой вышивкой бисером. Вырез в форме сердца подчеркивает ее пышную грудь, приподнимая ее настолько, что почти переходит опасную границу. Длинный разрез доходит до середины правого бедра, открывая достаточно ее стройно-атлетичных загорелых бедер, чтобы дразнить самых благочестивых мужчин. Ее длинные волосы струятся вокруг нее свободными волнами. Она элегантна без излишних усилий. Дымчатый макияж и длинные ресницы обрамляют ее великолепные аквамариновые глаза, привлекая к ним внимание. Простой розовый блеск на прекрасных полных губах, а весь ансамбль дополняют платиновые серьги в стиле ветряного колокольчика и соответствующее ожерелье.
Она – идеальное сочетание элегантности и сексуальности. По-настоящему уникальная и красивая женщина.
– Что, черт возьми, происходит…
Шаги позади меня затихают, так как мы все очарованы красоткой.
Бетани покрывается глубоким румянцем, а мы все стоим перед ней, как истуканы.
– Я выгляжу нормально? Я могу переодеться, если это неуместно. – Ее застенчивый тон выводит меня из транса, и мои слова звучат резче, чем следовало бы.
– Даже не вздумай переодеваться. – Ее глаза расширяются от моего тона, и я качаю головой. Прочистив горло, поясняю: – Прости, Tesoro. Это вышло немного грубее, чем я хотел сказать. Ты выглядишь идеально.
Ее глаза мерцают, и я внезапно смущен ее реакцией. – Прости. Я просто нервничаю из-за бала. Всю неделю заедала стресс. Это единственное, что сидит правильно, и я не выгляжу в нем толстухой. – Она разочарованно хмыкает.
В последние пару недель она стала есть больше, но, честно говоря, как и мы. Поддерживать трех безнадежно влюбленных в нее мужчин означает чертову тонну секса. Неважно, все ли мы вместе или кто-то по отдельности. Как на днях, когда она смеялась над моими словами, и мы оказались в пустом лекционном зале, я нагнул ее над стулом, а она доила член, выкрикивая мое имя.
Плюс стресс из-за выпускных экзаменов. Мы все не спали, обложившись коробками с пиццей и занимаясь до тех пор, пока не засыпали за чтением и просыпались через час, чтобы повторить все заново. Занятия закончились вчера, и мы все официально ушли на зимние каникулы до Нового года. Спасибо на этом.
– Солнышко. Даже не представляю, как я продержусь на этой гребаной вечеринке и не найду местечко, где ты сможешь оседлать мой член. Пиздец. Теперь я твердый, – стонет Деклан, и я его прекрасно понимаю, потому что у самого стояк под брюками.
Я настраиваюсь, пытаясь угомонить член, а затем стону, проклиная Деклана. – Черт возьми, парень. Почему ты должен говорить такое дерьмо? Черт, нам пора идти?
Мне хочется задрать платье Бетани и прижать ее к стене, глубоко вонзив член в ее идеальное тепло.
За спиной у меня раздается ворчание, пока я зачарованно смотрю на Бетани. – Нам нужно идти, – требует Синклер.
Вздохнув, потому что Син, вероятно, единственный, кто не будет думать своим членом, я протягиваю руку Бетани. – Пойдем, Tesoro. Нам нужно успеть на мероприятие, и я не собираюсь упустить шанс похвастаться нашей великолепной девушкой.
Она снова краснеет, берет меня за руку, и я хитро улыбаюсь. Покрутив ее вокруг себя, мы все издаем рык, когда понимаем, что ее платье без спинки, с изящным вырезом, который бросает дразнящий взгляд на ямочки над попкой.
– Как, ты умудрилась закрепить это демоническое устройство для пыток, Tesoro? Cristo!
На ее губах играет зловещая улыбка. – Лента для тела. Много ленты. Так что не портите, мальчики, а то я натравлю на вас кучу стариков-извращенцев.
У меня кровь стынет при мысли о том, что любой мужчина, особенно наши отцы, увидит ее голой, кроме нас. Нахмурившись при этой мысли, я начинаю говорить, но наш постоянный брюзга опережает меня: – Если кто-нибудь из этих пыльных ублюдков даже подумает прикоснуться к тебе, котенок, я оторву их гребаные конечности и засуну их так глубоко в задницу, что они выйдут через горло. – Он прижимает ее спиной к стене. В ее глазах вспыхивает страх и похоть, и я с трепетом замечаю, как кровь снова приливает к моему члену. Приподняв двумя пальцами ее подбородок, Син говорит: – Ты наша, котенок. Наша, чтобы трахать. Наша, чтобы трогать. Наша, чтобы наказывать. Больше никого. Если кто-то из этих убогих ублюдков начнет к тебе приставать, скажи нам, и о них позаботятся. Понятно?
Она стоит в шоке, сглатывает. Мне хочется, чтобы она заглатывала мой член, заливающий ее спермой. – Д-да, папочка, – шепчет она.
Синклер с шипением закрывает глаза. Потом открывает их, и в них отражается жар. – Черт возьми, котенок. Затем он прижимается к ее губам в требовательном поцелуе.
Проходит всего секунд тридцать, и он быстро поднимает ее, обхватывая за бедра, и вгоняет член глубоко в нее для одного из самых быстрых трахов в истории. Бетани знает, что когда называет Сина папочкой, он впадает в дикий секс. Возможно, это была ее игра.
Вскоре Син с криком освобождается, а Бетани кричит следом. Каким-то образом Синклеру удалось сохранить их обоих в идеальном виде, пока он спускает ее на пол.
– Будь хорошей девочкой, котенок.
Затем он чмокает ее в губы, поправляя себя и направляясь к лифту.
Она ошеломленно смотрит на Деклана и на меня. – Кто-нибудь из вас хочет заявить о своем доминировании следующим?
Я смеюсь вместе с Декланом.
– Нет, солнышко. У меня есть пара мест, куда я могу отвести тебя на гала-концерте, чтобы пошалить. Я пока подожду. – Он целует ее и уходит.
Подойдя к ней, кладу руку ей на поясницу, направляя ее к лифту.
– А ты, мистер?
В ответ я только улыбаюсь, думая о том, где именно с ней развлекусь.
* * *
– Джованни! – ее голос эхом разносится по «Гелендвагену» Синклера. Стенки ее влагалища обхватывают член, как идеальная перчатка, и меня накрывает оргазм.