Глава 34
Бетани
День перед Рождеством
От: «Отправитель неизвестен».
Кому: Reece.Bethani@BlackwellU.edu
Тема: «Бродяжка».
«Ничтожество, никчемная бродяжка, берущая все члены, чтобы пробиться в жизни, как твоя мать-блудница. Мерзость. Шлюха. Ты заслуживаешь гнить в грязи, как твоя мать. Ты никогда не добьешься ничего большего, чем низкосортная проститутка. Наслаждайся адом, блудница».
* * *
Вздохнув, я удаляю это письмо и еще пятьдесят с лишним писем аналогичного содержания. Меня тошнит от количества оскорбительных писем, которые получила от троллей и, как я предполагаю, Питера, с благотворительного вечера.
В основном от ревнивых женщин, которые видели нас в таблоидах и которые злятся из-за моих отношений с парнями. Женщин, которые никогда ничего не будут значить для них, но все равно неприятно, когда меня преследуют случайные люди. Спустя несколько дней я, наконец-то, набралась смелости и вышла из пентхауса, но тут же попала под обстрел новостных съемочных групп и агрессивных толп людей, бросающих в меня напитки и еду. Парни получили сигнал от охранника у ворот гаража о том, где я нахожусь, и нашли меня в дальнем углу плачущей. С тех пор я не выходила из дома. Знаю, что на следующий день после Рождества мне предстоит обследование сердца, но боюсь выходить. Надеюсь, что Андре, парень у ворот, сможет мне помочь.
Стук в дверь заставляет меня закрыть ноутбук, так как приходит еще больше писем, в которых меня называют разными именами. Знаю, что должна спросить Джованни, как сделать так, чтобы они исчезли, но не хочу, чтобы он видел письма от Питера. Или как я предполагаю, от Питера.
Распахнув дверь, меня встречает сам Джованни. Он заключает меня в объятия, и слезы наворачиваются мне на глаза. – Почему все эти незнакомцы такие злые?
Слезы быстро переходят во всхлипывания, и я окончательно срываюсь от всего. Джованни не отвечает, просто меня утешает. Они сами получили несколько довольно резких замечаний от СМИ по поводу рождественского мероприятия. Все прошло кувырком, и мы практически остались сами по себе, за исключением визитов его бабушек и дедушек в попытке поднять нам настроение.
Нонно и Нонна Мартинелли, дедушка и бабушка Картер, дедушка и бабушка Блэквелл оказались святыми. Они отменили все свои мероприятия до Рождества и находились рядом с нами. Их нескрываемый гнев на новости об их сыновьях ощутим. Они не могут решить, как им вести себя и как относиться к проступкам своих детей.
Удивительно, но мы не услышали от них ни слова. Я полагала, что Роберт, Лоренцо и Артур ответят нам за этот выпад. Мне бы хотелось увидеть их поражение, которое причинит им столько боли. Когда мы вернулись тем вечером, бабушки и дедушки задали миллион вопросов. Все о том, что на самом деле происходило с тех пор, как они вышли на пенсию.
Нехотя парни открылись о годах насилия и других ужасных вещах; браки по расчету, постоянные угрозы отказа в помощи и прочее, что происходило дома с их матерями. Это было отвратительно слышать, и мое сердце разрывалось от жалости к ним. Все это открыло мне глаза, и если б я раньше не влюбилась в них по уши, то после этого вечера точно бы влюбилась.
Мое представление о них полностью изменилось. Изначально я считала их просто заносчивыми снобами, родившимися с серебряными ложками во рту. Хотя мои взгляды явно изменились по мере разрушения стен и осознания травмы, через которую они прошли за закрытыми дверями и которую никто не заслуживает пережить. Их жизнь не так уж сильно отличается от моей, если не считать их социального статуса. Вполне понятно, почему они ведут себя так, и так закрыты от мира, кроме друг друга.
– Пойдем, Tesoro, у нас есть для тебя сюрприз. – Я поднимаю взгляд на Джованни, в его великолепных голубых глазах мелькает хорошо скрываемая боль. Мы все страдаем от того, что против нас ополчился мир.
– Сюрприз? – спрашиваю я с удивлением.
– Да, Tesoro. Сюрприз. Пойдем. – Он быстро разворачивает меня, направляя в главную жилую зону, но закрывает мне глаза.
– Ну, пойдем.
Он не отвечает. Просто идет со мной, пока мы ковыляем по направлению к гостиной. Мы останавливаемся, и он убирает руки от моих глаз.
– Открывай, котенок.
Я открываю глаза и поражаюсь. Вся гостиная выглядит как волшебная зимняя сказка с десятифутовой украшенной елкой.
– К-как вы это сделали? – заикаюсь я.
На их лицах застыли огромные улыбки, и все они пожимают плечами. – Сегодня утром пришли помочь наши бабушки и дедушки. Они придут минут через тридцать с едой. Хочешь открыть подарки, солнышко?
– Подарки? Но я вам ничего не купила! Я в бешенстве и чувствую себя ужасно, что из-за всей этой драмы не смогла выйти из пентхауса, чтобы купить им подарки.
Они все мгновенно окружают меня. – Котенок, ничего страшного. Нам ничего не нужно, а если и нужно, то мы просто пойдем и купим это сами.
Почему я вдруг разозлилась, никогда не узнаю. – Это нечестно! У меня были планы сходить за покупками для вас, но я не могу покинуть это чертово место, чтобы не подвергнуться бомбардировке!
Они отступают назад от моей внезапной вспышки.
– Подожди, ты собиралась купить нам подарки, Tesoro?
– Конечно, собиралась. Почему нет? – спросила я, защищаясь.
Как обычно, Синклер улавливает мое состояние и перекидывает меня через плечо, не успеваю я запротестовать. Оголяет задницу и быстро шлепает меня по правой ягодице.
– Ой!
Он игнорирует меня и шлепает левую ягодицу. Затем повторяет это еще несколько раз. К тому времени, как он останавливается, жжение переходит в возбуждение, и я умоляю о большем.
– Ты расскажешь нам, почему ведешь себя как грубиянка? Или мне нужно продолжить наказание?
Уронив голову ему на спину в знак поражения, я признаюсь, почему так расстроена: – У меня никогда не было настоящего Рождества.
– Что это значит, солнышко?
– Это значит, что я никогда не праздновала его раньше. У меня не было повода для праздника, пока не встретила вас, и я хотела сделать вам хотя бы маленькие подарки в честь этого.
Синклер натягивает на меня спортивные штаны и осторожно ставит на пол. Мне неудобно смотреть им в глаза. Синклер пальцем медленно поднимает мою голову, пока я не встречаюсь с ним глазами.
– Это твое первое настоящее Рождество? – Я неохотно киваю. – Почему ты молчала, котенок?
Я пожимаю плечами. – Да не видела смысла. Не хотелось раздувать из мухи слона.
Его глаза горят огнем от моей беззаботности. – Котенок. Мы уже говорили тебе, что если это важно для тебя, то это важно и для нас. Мы бы нашли способ доставить тебя в чертов магазин или дали бы тебе карточку, чтобы заказать всякую хрень.
Я понимаю, что он прав, но не собираюсь отступать. – Но какой в этом был бы смысл? Ты бы все время следил за мной, так как бы я смогла что-то купить? А вы отслеживаете каждую покупку, как заправские гончие. Кроме того, вы сканируете каждую посылку, прежде чем она попадает в пентхаус, так что вы бы увидели, что там было. Я не права?