— Старый я уже для качелей.
— Разве ты старый? — возразила Милуша. — Вот князь Холмский, тот старый, да и то качается.
Послышалось визгливое тявканье, навстречу им выбежал забавный щенок, переваливаясь на широко расставленных лапах и чуть не задевая животом пол. Увидев незнакомого, он препотешно зарычал и смело набросился на сапог князя.
— Ратай. Ратаюшка, ко мне! Где ты? — раздался певучий грудной голос, и на гульбище появилась высокая, тоненькая, по-северному белокожая голубоглазая девушка со светлой, в руку толщиной, кос ой. Увидев Святослава, она смутилась, вспыхнула до корней волос, опустила глаза и тихо сказала:
— Извините...
Щенок метнулся к ней и продолжал рычать на князя из-за её длинного цветастого сарафана.
— Моя сестра Маша, — сказала Милуша. — А это Святослав Всеволодович, князь Волынский, о котором нам Холмский рассказывал.
Маша на мгновение подняла на него глаза, и Святослав заметил в них любопытство, а в уголках сочных алых губ ему почудилась усмешка.
«Господи, и что этот болтун про меня им наговорил? — подумал он и тут же отметил: — А хороша!»
— Доброе утро, князь, — сказала девушка певучим голосом:
Щенок, почувствовав, что о нём забыли, ухватил Машу за подол сарафана и потянул.
— Нельзя, Ратай, не балуй, — сказала Маша строго и опять покраснела. — Совсем я его избаловала.
— Сука впервые ощенилась и отказалась кормить. Глупая такая! — вмешалась Милуша. — Два щенка сдохли, а Ратая Маша из рожка выкормила.
— Он уже из миски ест, — невпопад сказала Маша и опять смутилась.
«Нет, она действительно очень хороша и мила!» — ещё раз отметил про себя Святослав.
— А меня князь на качелях кататься пригласил! — неожиданно выпалила Милуша и, глядя на Святослава, добавила с вызовом: — Ведь пригласил, правда?
Святослав не стал разоблачать обман, сдержался и ответил с улыбкой:
— Княжна любит пошутить. Верно? — А сам подумал, что с этой девочкой нужно держать ухо востро.
— Ну тогда пойдём смотреть розы. Их Мария сама выращивает, она наш главный садовник.
— Милуша, перестань...
— Пойдём, пойдём, — настояла младшая сестра и повела их в сад.
Впереди шествовала Милуша, за ней Святослав рядом с Машей. Шествие замыкал повизгивающий щенок.
Они осмотрели прекрасно ухоженный сад. Розы и в самом деле были великолепны, и князь искренне восхищался их красотой.
Полдничали все вместе, тихо, по-домашнему. А после полудня дом затих. В Полоцке свято блюли обычай: все расходились кто куда, чтобы полежать, вздремнуть или просто посидеть в саду, в тенёчке.
Святослав вышел побродить вокруг дворца, спросил у случайно встреченного холопа, где располагается библиотека, и легко нашёл её...
Книжное собрание Полоцких князей превосходило даже собрание отца. Особенно много было здесь книг на латыни. Князь снял с полки одну, богато изукрашенную, в переплёте из телячьей кожи, раскрыл. Это был Вергилий. В фолианте лежала закладка — плотная холщовая полоска, вышитая гладью. Святослав раскрыл книгу в заложенном месте, прочитал: «Буколики». Ему стало интересно: если это закладка Марии, то читала ли она и «Энеиду»? Он раскрыл фолиант в другом месте. Между страницами, как раз в самом начале повествования о странствиях Энея, лежал высохший цветок.
Святослав положил книгу на место, перебрал греческие книги, выбрал Омира[33] и пошёл к себе в ложницу.
«Нужно будет завести невзначай разговор с Марией о Вергилии, узнать, её ли заклали и. Красивая жена — мужу удача, умная — муж вдвойне богаче», — думал князь.
Вечером его пригласили в большую гридницу. Там уже сидели ближние бояре, старшие дружинники, воеводы.
Пришли князь и княгиня, Мария, Милуша и два младших княжича. Вслед вошёл высокий, темноглазый, стройный молодой мужчина. За ним холоп нёс гуды.
— Микита приехал! — сказал кто-то восторженно громким шёпотом.
Святослав вспомнил это имя. Слава молодого певца, ещё недавно никому не известного, стремительно разлеталась по всем русским землям. Князю ещё не доводилось самому слышать Микиту, но говорили, что голос его и певческое искусство не уступают знаменитому Митусе[34] из Галича и, может быть, даже сравнимы с Бояновым пением. Впрочем, Бонна помнили лишь немногие старики, а Митусу князю удалось послушать раза два во Владимире, куда Галичанин приезжал в прошлом году.
Микита запел.
Для зачина он выбрал песнь о богатырях Владимира Красное Солнышко.