— Думаю, Муция придерживается иного мнения, — бросил Капитон.
Теперь настал черед Катулла залиться багровым румянцем. То был весьма откровенный намек на его увлечение Клодией. Все в городе знали, что Помпей развелся со своей женой Муцией из-за того, что она была любовницей Цезаря. Впрочем, это обстоятельство не помешало Помпею и Цезарю оставаться союзниками. Такие мелочи, как супружеская измена, представляются ничтожными, когда речь идет о большой политике.
— Полагаю, все вы просто завидуете славе Помпея, — не без язвительности изрек поэт.
— Заслужена слава Помпея или нет, его триумф наверняка станет зрелищем, которого Рим еще не видел, — произнес Калпурниан. — Мне довелось посетить его лагерь, и я видел там около сотни громадных слонов, на удивление смирных и послушных. Представьте, погонщики заставляют их проделывать самые удивительные трюки. Можно не сомневаться, подобная процессия вызовет в городе изумление. Что до военных трофеев, то их столько, что охраняет их целый легион.
Последняя фраза привлекла мое внимание.
— Я думал, вернувшись в Италию, Помпей распустил свое войско, — заметил я.
— Помпей ходатайствовал оставить ему войско до триумфа, — пояснил Калпурниан. — Если сенат даст разрешение, солдаты Помпея в течение нескольких дней будут праздновать триумф своего военачальника.
— Я слышал, сразу три триумфа будут праздноваться одновременно, — подал голос юный Нерон. — Разгром пиратов, победоносное завершение войны в Африке и победа в Азии.
Вошедший в зал раб прошептал что-то на ухо Капитону, и наш хозяин встал со своего ложа.
— Я должен выйти в атрий и поговорить с посетителем, — обратился он к нам. — Прошу вас, продолжайте без меня. Через несколько минут я вернусь.
Он вышел, а рабы подали нам блюда со сладким печеньем.
— Понтифик, — уважительно произнес юный Нерон, — сегодня все только и говорят о ритуале в честь Доброй Богини, который будет справляться нынешней ночью. Признаюсь откровенно, я немного сбит с толку. Прежде всего, кто такая Добрая Богиня?
«Неужели все действительно только и говорят об этом несчастном обряде?» — подумал я. Наверняка под «всеми» мальчишка имел в виду Клодия.
Все повернулись к Катулу, дабы услышать его ответ.
— Ты задал нелегкий вопрос, — вздохнул тот. — Предполагается, что мы, понтифики, должны знать все о римских религиозных обрядах, но Добрая Богиня остается загадкой даже для нас. Некоторые отождествляют ее с древней богиней Церерой, которую греки называли Деметрой. Другие считают, культ этой богини пришел к нам из Азии.
— Но мы, римляне, никогда не поддерживаем чужеземных культов, — возразил Афраний.
— Я же сказал, вопрос нелегкий, — продолжал Катул. — Коллегия понтификов всегда относилась к этому ритуалу с предубеждением. Но так как мужчинам запрещено о нем расспрашивать, а женщины обязаны хранить молчание, мы не знаем даже, пришел ли он из других стран или зародился здесь в древние времена.
В разгаре этой ученой беседы Гермес наклонился, чтобы наполнить мой кубок. При этом он успел прошептать мне на ухо:
— Не ешь печенье.
Я имел немалый опыт по части конспирации, поэтому, получив предостережение, даже бровью не повел.
— А где в этом году состоится ритуал? — спросил один из гостей, возлежавших рядом с Афранием.
— В доме Цезаря, — ответил я. — Нынешним утром он сам сообщил мне об этом.
Тут мне на ум пришло одно соображение:
— Мне всегда казалось, этот ритуал должна совершать супруга консула или супруга верховного претора. Разве это не так?
— Тут все очень запутанно, — пожал плечами Калпурниан. — Дело в том, что я вдовец, а мой коллега Мессала Нигер только что развелся со своей супругой. В прошлом году Цезарь был претором, а ныне, будучи верховным понтификом, добровольно предложил для совершения ритуала свою резиденцию. Все это связано с изрядными неудобствами, ведь из дома необходимо удалить всех, кто мужского пола, включая рабов и животных.
— Приходится убирать даже картины, статуи и мозаики, изображающие особей мужского пола, — добавил Катул-понтифик.
— Кстати, а на ком сейчас женат Цезарь? — поинтересовался я. — Если мне не изменяет память, Корнелия умерла несколько лет назад.
— Сейчас его супруга — Помпея, — ответил Афраний. — По слухам, он с ней не очень счастлив.
— Скорее она не очень счастлива с ним, — усмехнулся Катулл-поэт.