Дни шли, и Бхакти Ма заболела. Бедняга худела день ото дня, пока одним днём не стало ясно, что сегодня она оставит этот бренный мир. Для неё устроили санкиртану, чтобы она, покидая собачье тело, могла слышать Святые Имена, и таким образом уходящая душа получила бы благословения Господа. Итак, она ушла, когда её слух был наполнен Именами Господа, и её тело погрузили в священные воды Ганги — кончина, достойная зависти святых, надеющихся обрести освобождение после смерти. Как полагается для ушедших преданных, на четвёртый день после её смерти согласно предписаниям священных писаний устроили чира махотсаву (праздничный пир). Бабаджи Махашая задумал устроить развлечение для вайшнавов, чтобы благословить душу преданной собаки на пути в обитель блаженства.
Фестиваль состоялся на четырнадцатый день после того, как Бхакти Ма оставила тело. Бабаджи Махашая сказал, что надо накормить кого-нибудь из её сородичей, чтобы закончить церемонию праздника должным образом. Его помощники от удивления лишились дара речи, услышав это странное предложение из уст Барха Бабаджи. Разве кто-нибудь из них мог слышать о том, чтобы официально приглашать на пир собак и кормить их до отвала?
Но среди них был один — наш старый знакомый Навадвипа Дас — кто верил в каждое слово Барха Бабаджи. Он вскочил и спросил: «Хорошо, тогда дайте мне знать, что нужно сделать, чтобы Ваше желание исполнилось?» Бабаджи Махашая ответил: «Боже мой, ведь это так просто. Тебе надо падать в дандавате[182] перед каждым встречным псом и обращаться к ним со сложенными в области сердца руками: «Мы смиренно просим Вас облагодетельствовать нас своим обществом вместе с друзьями и родственниками на праздничном обеде в честь и память нашей незабвенной Бхакти Ма, который состоится завтра в резиденции нашего гурудева, в доме Бархал Гхата»».
Это обычная в таких случаях форма пригласительных писем для гомо сапиенс, когда их зовут в гости, и нам нетрудно предположить немыслимость такого обращения к собакам и всю ответственность человека, взявшего на свои плечи это тяжёлое задание. Однако Навадвипа Дас слишком остро осознавал важность возложенной на него задачи и упал в поклоне со слезами на глазах к столам Бабаджи. Он чувствовал, что это было чем-то таким, с чем он не мог справиться сам без помощи мистических высших сил. Бабаджи Махашая, напутственно хлопнув его по спине, позволил ему уйти.
Навадвипа даса переполнило энергией. Он шёл, шатаясь из стороны в сторону и спотыкаясь. Прохожие принимали его за пьяного или сумасброда. Он бродил по городу, действуя в соответствии с наставлениями гуру, и вернулся домой только ночью. На следующее утро начались приготовления к предстоящему фестивалю, и были приглашены вайшнавы. Дошли слухи, что некоторые из уважаемых вайшнавов решили, что их престиж окажется под угрозой, если они присоединятся к празднику, на котором приглашёнными гостями будут дворняги. Барха Бабаджи лично сходил в Барха Акхар, чтобы разрешить эту неурядицу, но безуспешно: они не хотели ничего слушать. Кто-то из лидеров оказался непреклонен. Однако, несмотря на их решительную оппозицию, фестиваль состоялся, и тысячи людей пришли подивиться на странное представление.
Некоторые гости разумно предполагали, что всё закончится неудачной шуткой, поскольку, несомненно, этот фестиваль — из ряда невозможных. Другие твёрдо верили в Барха Бабаджи и думали, что если он захочет, то сделает невозможное возможным. Затем пришёл Радхешьям Баба. Все поднялись и распростёрлись в дандавате перед этой достойной поклонения персоной. Он доброжелательно относился к Барха Бабаджи, но стал ему выговаривать за то, что тот приступил к задаче на первый взгляд кажущейся невыполнимой. Он также убеждал, что будет крайне огорчён, если планируемое угощение собак не оправдается, поскольку не вынесет от любого человека слов, принижающих авторитет Бабаджи Махашая, хотя сам Бабаджи, наверняка, посмеётся над критикой и не примет её близко к сердцу.
182
Поклон, выражающий высокую степень предания объекту поклонения, когда кланяющийся ложится на землю, прислоняясь к ней лбом, вытягивает руки и ноги.