Так благословите же меня, чтобы я не тратил время на пустяки и предался стопам Нитьянанды. заслужив, таким образом, Его милость прежде, чем придёт моя смерть».
Бабаджи Махашая очень обрадовали эти слова. Он обнял и благословил Гириша Бабу, после чего удалился.
Через некоторое время Бабаджи Махашая вернулся в Пури. Его стали навещать Баларама и другие преданные. Баларама сразу объявил: «Всё, о чём Вы говорили, сбылось. Согласно Вашим инструкциям я отправился поклоняться девяти планетам в Конарк. Вернувшись оттуда, я услышал, что правительство намеривается назначить на пост управляющего храмом англичанина и в данный момент ожидается согласие махараджа. Сначала все испытывали тревогу, но сейчас успокоились, увидев мягкость и религиозность нового управляющего».
Бабаджи ответил: «Я счастлив, узнать всё об управление храмом и о служении Джаганнатхе. Сейчас иди и принеси прасад Джаганнатхи. Со мной пришёл Махапрабху. Ему надо предложить прасад». Према Дада удивился словам Бабаджи и сказал: «Махапрабху является Самим Бхагаваном. Нараяна и другие боги — Его частичные воплощения. Как Вы можете предлагать Ему прасад Джаганнатхи или любых других богов?»
Бабаджи Махашая продолжал отвечать: «Ты задал хороший вопрос. Я уже в нескольких случаях тебе говорил, чтобы ты не смешивал таттву или конечную реальность, как она есть, с лилой. Таттва и лила — два различных аспекта одного и того же. Что касается аспекта Бхагавана, как рассматривает Бога таттва, Он безграничен, вездесущ и совершенен во всех отношениях. В этой форме Бог непостижим, и Ему невозможно поклоняться. И вопрос о Его птах не ставится. Его явление и исчезновение, детство и зрелость, женитьба и санньяса, танцы и киртан не имеют никакого значения. Но Бог по своей природе — раса (духовное блаженство) и расика (наслаждающийся блаженством). Раса невозможна без лилы. Ради лилы Он скрывает внутри Себя безграничность, вездесущность, совершенство и другие Свои качества, которые следуют Его сущности, как конечной реальности или всесовершенной личности, и подчиняются Его собственной лила-шакти, которая по своему желанию заставляет Его танцевать, подобно человеческому существу. Под чарами лила-шакти Он позволяет связать себя маме Яшоде, подносит на голове тапочки для Нанды, позволяет взобраться на Свои плечи друзьям Судаме, Шридаме, танцует под песни гопи (пастушек) и наслаждается их обществом. Махапрабху без сомнения всесовершенный Господь, поскольку Он не кто иной, как Кришна. Однако в лиле он принимает роль преданного. Он не только поклоняется Джаганнатхе и вкушает Его прасад, но и берёт пыль со стоп вайшнавов, и поступая так, испытывает большее счастье, чем то, которое исходит из Него Самого как всесовершенного Господа. Махапрабху как таттва отличен от Махапрабху в лиле. В таттве доминирует Его айшварья (сила), а в лиле — мадхурья (сладость). Если смешать айшварью и мадхурью, то сладость лилы исчезнет».
Спустя некоторое время в сердце Бабаджи Махашая возникли приятные переживания, и он понял, что четыре других Тхакура (Божества) также жаждут его служения. Он позвал столяра Лакшмана Махарана и попросил его сделать красивую особую симхасану (алтарь) для Божеств. Лакшман согласился: «Я сделаю. Я думаю, размер симхасаны должен быть достаточным для Радхи и Радхаканты[224]».
«Нет, скоро ожидается прибытие четырёх других Божеств. Симхасана должна быть настолько большой, чтобы кроме Радхи и Радхаканты обеспечить место ещё и для гостей», — поправил его Бабаджи.
Симхасану сделали. После того, как Радху и Радхаканту установили на ней, один из учеников Шри Радхарамана Дева Даса Бабаджи спросил: «Когда прибудут эти другие Тхакуры?»