— Мы и им занимаемся. — Бен нетерпеливо посмотрел на часы.
— Знаю, но мы были хорошо знакомы, и я отлично помню, что он постоянно балансировал на грани святости и фанатизма. Потом я вспомнил одного его ученика, которому пришлось оставить семинарию после ссоры с Муром, наделавшей много шума. Я вспомнил его, потому что этот молодой человек стал впоследствии известным писателем. Его зовут Стивен Матиас.
— Слышал это имя. — Бен уже не глядел на часы. — Так вы думаете, что Матиас…
— Нет, нет. — Злясь на себя, что не может говорить быстро и достаточно связно, Логан глубоко вздохнул. — Я не был знаком с Матиасом лично, потому что пришел в университет уже после этой истории. Но припомнил, что, по слухам, он знал в семинарии всех и вся. Его первые две книги, по сути, основаны на реальных событиях семинарской жизни. И чем больше я думал, тем явственнее все сходилось. Особенно хорошо мне вспомнился один роман, где рассказывалось о юном ученике, пережившем нервный срыв. Он ушел из семинарии после того, как его сестра — близняшка — умерла от криминального аборта. Ясное дело, возник грандиозный скандал. Выяснилось, что мать мальчика находится в психиатрической лечебнице, а сам он прошел курс лечения от шизофрении.
— Давайте-ка поищем этого самого Матиаса. — И Бен двинулся по коридору. Но Логан остановил его.
— Я уже все выяснил. Достаточно было не скольких звонков, чтобы найти его. Он живет в Коннектикуте и прекрасно помнит эту историю. Семинарист был человеком необыкновенно набожным и преданным церкви и самому Муру. Собственно, он стал его секретарем. Матиас сказал, что имя его — Луи Родерик.
Может ли кровь застывать в жилах, а сердце переставать биться, но тело продолжать жить?
— Вы уверены?
— Да. Матиас и так говорил уверенно, но, когда я переспросил, он заглянул в свои старые записи, еще раз проверил и подтвердил. Он готов подъехать и дать вам описание этого человека. Имея описание и имя, вы без труда разыщете его.
— А мне и искать не надо. — Бен круто развернулся, побежал в инспекторскую и схватил трубку первого попавшегося телефона.
— Так вы знаете его? — Логан схватил за рукав Эда, пока и тот не сорвался с места.
— Он полицейский. Один из нас. И в этот самый момент он ведет вместе с напарником наружное наблюдение за домом Тэсс.
— О Боже милосердный. — Комната поплыла перед глазами, и Логан принялся молиться.
Наряды были посланы по адресу Родерика, а также к дому Тэсс. Бен поспешил к двери. Логан последовал за ним вслед.
— Я с вами.
— Это дело полиции.
— Может, вид священника успокоит его.
— Не путайтесь под ногами. — Оба разом толкнули застекленную дверь и едва не налетели на Лоуэнстайн.
— Что здесь происходит?
Едва не обезумев от страха, Бен схватил ее за воротник пальто.
— А ты почему не с ней? Кто разрешил тебе оставить ее?
— Да что с тобой? Позвонил Лу, сказал, что все кончено, так чего же мне было там болтаться?
— Когда это было?
— Двадцать минут назад. Погоди, он ведь сказал, что ты едешь… — Хоть и невозможно было поверить, но выражение лица Бена сказало ей все. — О Боже, только не это. Ведь он… — Полицейский. Товарищ. Лоуэнстайн заставила себя говорить: — Он позвонил двадцать минут назад и сказал, что этого малого взяли и пост можно снять. Мне и в голову ничего такого не пришло. Я даже не подумала звонить в управление, чтобы перепроверить. Ведь это был Лу.
— Надо отыскать его.
Не давая Бену выйти, Лоуэнстайн схватила его за локоть:
— Джорджтаунская больница. Он сказал ей, что тебя отправили в отделение «Скорой помощи».
Услышав это, Бен кубарем скатился с лестницы и прыгнул в машину.
После двадцатиминутной сумасшедшей езды Тэсс въехала на стоянку. На дорогах было почти пусто, но любителей упираться прямо в бампер это не смущало. Ладно, говорила она себе, хорошо еще, что Бену уже сделали перевязку и он ждет тебя. И вообще все позади.
Захлопнув дверцу, Тэсс опустила ключи в карман. По дороге домой они купят бутылочку шампанского. Нет, лучше, две бутылки, поправила она себя. А потом проведут целый уик-энд в постели, попивая это самое шампанское.
Тэсс настолько увлеклась своими мыслями, что не заметила, как из тени выскользнула и появилась на свету какая-то фигура.
— Доктор Курт.
Ее первой реакцией был страх: Тэсс вскинула руки, защищая шею. Затем со смехом опустила их и сделала шаг вперед.
— Детектив Родерик, я и не думала, что вы здесь…
Свет упал на высокий белый воротник. Одеяние церковника. Как во сне, подумала она, мгновенно впадая в панику: думаешь, что ты всего лишь в шаге от безопасного места, а оказывается, подтверждаются твои худшие страхи. Можно, конечно, повернуться и попробовать убежать, но он на расстоянии всего лишь вытянутой руки и легко схватит ее. Можно, конечно, закричать, но он, несомненно, заткнет ей рот. Остается только одно: посмотреть ему прямо в лицо.
— Вы хотели поговорить со мной? — Нет, так не пойдет, в отчаянии подумала она. Ни за что не пойдет, если голос будет дрожать, если в голове будет гулко отдаваться эхо страха, которым она охвачена. — И мне хотелось с вами пообщаться. Я могу помочь вам.
— Сначала и я так думал. У вас были добрые глаза. А читая ваши отчеты, я видел, что вы понимаете, что я не убийца. Потом я понял, что вы мне посланы. Вы должны стать последней, и самой главной. Вы были единственной, кого Голос назвал по имени.
— Расскажите мне про голос, Лу. — Ей хотелось податься назад, отступить хоть на шаг, но по глазам его Тэсс видела, что достаточно легкого движения, чтобы он сорвался с тормозов. — Когда вы впервые услышали его?
— Еще мальчиком. Говорили, что я сумасшедший, как и мать. Я испугался и приказал себе за быть о Голосе. Позже я понял, что то был зов Божий — мне должно стать священнослужителем. Я был счастлив, что избран. Отец Мур говорил, что только немногие удостаиваются чести исполнять веления Божьи, давать святое причастие. Но даже избранных искушают грехом. Даже избранные слабы, вот нам и приходится приносить жертвы и замаливать грехи. Он учил меня закалять тело, чтобы противостоять соблазну. Бичевание, пост.
Так, еще одно недостающее звено в картинке-загадке. Эмоционально неуравновешенный мальчик поступает в семинарию, где наставником его становится эмоционально неуравновешенный мужчина. Он убьет ее… Завершая путь, ему, как он думает, предназначенный, он должен убить ее. На стоянке никого не видно, помещение «Скорой помощи» в двухстах ярдах.
— Ну и каково вам было служить в церкви, Лу?
— Церковь стала для меня всем. Моя жизнь сложилась, можете вы это понять? Сложилась. Ради этого.
— Однако же вы отошли от церкви.
— Нет. — Он поднял голову, словно принюхиваясь или прислушиваясь к чему-то такому, что предназначено только для его ушей. — Просто в моей жизни произошел какой-то провал. По сути, я перестал жить. Человек не может жить без веры. А священник не может жить без цели.
Тэсс заметила, как его рука потянулась к карману. В руке у него мелькнуло что-то белое. Когда взгляды их вновь встретились, глаза у Тэсс горели почти так же, как у него.
— Расскажите мне про Лауру.
Он уже сделал было шаг вперед, но имя его остановило.
— Лауру? А вы знали Лауру?
— Нет.
Епитрахиль была у него в руках, но, казалось, он вовсе про нее забыл.
«Работай, — приказала она себе, сдерживая готовый сорваться с губ крик. — Работай, говори, слушай».
— Расскажите мне про нее.
— Она была красавицей, прекрасной в своей хрупкости. За такие сосуды всегда боишься, что они могут разбиться. Мать места себе не находила, потому что Лаура любила вертеться перед зеркалом, придумывать разные прически, носить красивые платья. Мать прямо-таки ощущала, что Дьявол затягивает Лауру в свои сети, толкает к греху, пробуждает дурные мысли. Но Лаура только смеялась и говорила, что вовсе не собирается посыпать голову пеплом. Наплевать ей на все. Она вообще любила смеяться.