В данный момент церковь реконструировалась, об этом гласил стенд, на которым черным по белому было написано, что реконструкция производиться на деньги, выделенными нашим уважаемым президентом.
Артур посмотрел на себя в зеркало заднего вида и рукой пригладил немного растрепанные русые волосы. Затем вышел и, дождавшись, когда иссякнет поток машин, бегом пересёк улицу. На нем была та одежда, что и всегда: модная рубашка с закатанными по локоть рукавами, черные брюки и тщательно отполированные поблескивающие туфли.
Однако, не смотря на происходящую реконструкцию, второй ярус храма, который, если бы не золотые купола, был очень похож на древнегреческий храм с множеством колонн, уже работал, тем не менее, пройдя во внутренний двор, спешно миновав при этом кованую ограду, Артур кое что увидел.
На дверях висела табличка с недавно написанными краской большими буквами: «Сегодня наш храм не принимает прихожан». Какой — то пожилой мужчина, начал было подыматься, по широким ступенькам, и уже почти схватился за дверную ручку, но вовремя увидел табличку, прочитал написанное, вздохнул, и пошел прочь.
Церковный детектив бегом поднялся по ступенькам и схватился за холодную ручку круглую ручку и толкнул дверь. Кстати, двери этого храма были, просто, огромными, и больше смахивали на вход в султанский гарем, и, только, отпечатанные на медных листах, коими были обшиты двери, рисунки, изображающие святых, давали понять, что перед тобой двери в святую обитель.
Войдя внутрь, Артур сразу ощутил прохладу и как всегда в подобных случаях всё внутри его затрепетало. Что там не говорят скептики, и атеисты, а в церкви всегда ощущается присутствие чего — то непонятного и таинственного, с этим не поспоришь. Все сознание заполнили воспоминания о давно минувших днях, когда родители приводили его сюда маленького, и он с интересом наблюдал за происходящими богослужениями. Особенно маленькому Подгорному нравилось причащение, на которое он ходил с удовольствием, так как ему нравилось пробовать Кагор, как бы это смешно не выглядело сейчас, а для маленького мальчика это являлось нормой жизни. Таким образом можно было попробовать что — то запретное и не получить при этом по шее!
В зале было пусто, а в воздухе витал аромат ладана и еще какой — то запах, незнакомый и очень приятный словно духи очень любящей себя женщины. Артур замер, у дверей пытаясь определить, что это за незнакомое благоуханье.
— Вы соизволили опоздать. — Послышался суровый голос из дальнего угла. Сидящая в тени, на скамейке женщина с рыжими волосами поднялась и двинулась в сторону алтаря. Она была одета в строгий серый деловой костюм, на груди был прикреплен бейджик с именем и фотографией.
Артур пошел вперед, рассматривая незнакомку, при этом пытался делать это так, что б она ничего не заметила. Приблизившись к алтарю, он заметил то, что ранее было от него скрыто за множеством скамеек: на трех ступеньках распласталась женское тело, примерно, сорока, может сорока двух лет, с кровавым пятном на груди. Вокруг неё растеклось много крови, которая уже почти свернулась, и сразу же, Артур увидел первую улику: в кровь кто — то вступил, и отошел от убитой, испачкав пол кровавыми следами.
Артур перекрестился, когда увидел выражение её лица, умоляющее, и в тоже время гордое и спокойное. У него возникла мысль, что пора уже ему завязывать с этой работой, а то можно с ума сойти от того что почти каждый месяц приходится смотреть на посиневшие трупы.
— Это Элеонора Рожкова. Её нашли сегодня утром, судя по всему, убили несчастную прошлым вечером. — Незнакомка сделала шаг на встречу и протянула руку для пожатия со словами: — Меня зовут Эмма.
— Артур Подгорный. — Кратко представился он, без особого рвения пожал руку, и снова бросил взгляд на покойницу:
— Мне очень жаль, но я не совсем понимаю, зачем нужно мое вмешательство. — Признался мужчина, разглядывая богатое убранство храма:
— Убили монахиню и скорее всего, забрали пожертвование, сейчас, оно, я уверен не маленькое. Передайте дело полиции.
— Передадим, не беспокойтесь. Артур, пожертвование цело. Пропало нечто другое, нечто важное, поэтому вы здесь. — С этими словами Эмма повернулась и пошла к распахнутым дверям.
Артур ничего, не понимая, двинулся следом за новой знакомой и снова в нос ему ударил непонятный запах. В зале, куда привела его Эмма, было пусто, только у одной из раскрашенных красками стен стоял стол, накрытый красной материей с узорчатыми краями, рядом стояли два огромных, золоченных, а может и золотых подсвечника, как два безмолвных охранника.
— Здесь стояла вот эта шкатулка. — Сообщила Эмма и протянула Артуру небольшое фото с изображением деревянного ларца с изящной резьбой на крышке, изображающей крест, оплетенные дикими розами. Фотографию Эмма достала из небольшой сумочки, такой же рыжей, как и ёе собственные волосы.
Он присмотрелся к шкатулке. Дерево не было покрыто лаком, шкатулка поблескивала только по краям, там, где к ней чаще всего притрагивались. — Я так понимаю, что эта вещь старинная и весьма ценная. Что было в ней?
— Это не важно. — Отмахнулась женщина. — Вы должны найти данную вещь.
Артур протянул фото обратно с естественным вопросом, который задал бы на его месте любой человек, оказавшийся в подобной ситуации.
— Но как я могу искать что-то, не зная, что именно ищу?
Эмма усмехнулась и, медленной павлиньей походкой направилась обратно к алтарю:
— Вы должны найти шкатулку и, не открывая доставить сюда. О содержимом мы позаботимся сами. Осмотрите место происшествия, поищите улики и вперед! Не мне вас учить. Вы один из лучших сыщиков. Я уверена, что я не ошиблась, порекомендовав вас. Через пятнадцать минут после моего ухода сюда приедет полиция. Будьте осторожны. Помните: конфиденциальность, прежде всего!
Артур не совсем понимал, что ему предстоит: найти преступника, начиная практически с нуля и к тому же, отыскать шкатулку неизвестного происхождения!
Входные двери скрипнули, и вошел старый священник, отец Владимир, его Артур помнил с детства. Это был низенький мужчина семидесяти лет с седыми короткими волосами и шрамом — изогнутой линией на левой щеке. Его сестра — единственная из живых родственников умерла в прошлом году, а он молодец, держится. Под глазами старика были видны синяки: результаты ночных богослужений.
— Отец Владимир, вы как раз вовремя. — Довольным голосом пропела женщина. Артур презренно относился к таким людям как она. Он терпеть не мог особ, которые ставили себя гораздо выше, чем они есть на самом деле. Тем временем агент по внутренним расследованиям, объяснила пришедшему мужчине:
— Расскажите Артуру все, что он пожелает, кроме самого сокровенного, естественно. — Эмма повернулась к Артуру. — Помните, пятнадцать минут. Сказала она и быстрыми шагами направилась к выходу, минуя священника.
— Постойте, Эмма. — Позвал Артур, догоняя девушку. — У меня не фотографическая память, не могли бы вы дать то фото?
— Конечно. — Будто заранее приготовившись, Эмма протянула изображение.
— Удачи. А фото можете оставить себе насовсем. Если найдете её, будете вспоминать об этом преступлении, с гордостью глядя на фотографию, а если же нет — с позором.
Эмма вышла, а Артур еще некоторое время постоял на месте, изучая фотографию, затем насмотревшись, обернулся и направился к батюшке, тот молча, с опущенной головой стоял около покойницы. Об Эмме он не хотел думать так как её поведение ему очень не понравилось, а негативные мысли сейчас могли только навредить.
— Её звали Элеонора. — Тихо сказал он.
— Да, я знаю. Скажите мне, каким она была человеком? — Священник улыбнулся, и ничего не видящими глазами посмотрел на следователя, вспоминая что-то.