— Не драматизируй. У тебя гладко все выходит, Молли. То отец твой в командировке и мама одна остается, думаешь я не понял к чему ты намекала, то ты мнешься, сомневаешься в смысле. А потом раз! Все как нельзя лучше получилось. Ты осталась дома с мамой. Этот ужин был важен для меня. Я думал, ты такая же как я, но… — голос Ская сорвался. Он понял что наговорил лишнего.
— Скай… я даже не знаю, что тебе сказать. Ты говоришь такие… неприятные вещи, будто я и правда виновата, и ты разочарован во мне Но… я разочарована не меньше. Я думала ты другой… мне так казалось. Тот Скай, которого я знала прежде, никогда бы не попрекнул меня. Ведь в парке огней когда мы гуляли, ты сам рассказывал, как любил играть с собакой своего кузена, я думала ты любишь животных… Ты должен понять.
— Я люблю животных, просто… Извини, я сейчас слишком зол.
— Зол? Ты зол? Что в этом ужине было такого важного?!
— Только то, что я обещал родителям, что ты придешь, и важные гости… у нас с тобой была договоренность, ты обещала прийти, а сама нарушила слово.
— Ты меня поражаешь все больше Скай. Наверное, для тебя логично и нормально, менять настроение по щелчку пальцев. Сейчас ты грустный, но впереди званый ужин и Оп-ля, — Молли щелкнула пальцами, — ты уже весел. Извини, но я живу в другом мире.
— Верно, мы разные. Мне жаль, что тебе пришлось пережить, но и ты должна меня понять. Ладно Молли, мне надо идти. Давай позже поговорим, когда пройдет время, нам обоим надо успокоиться. Пока.
— Пока.
Скай положил трубку и какое-то время Молли просто смотрела в телефон, пока экран не потух.
Как странно себя ведет Скай, теперь он совсем не похож на Ангела. На фоне его последних слов даже ненавистный Леонард выглядит куда более человечным.
******************
Весь вечер четверга Молли провела, заперевшись в комнате. Ни о каком ужине не могло идти и речи.
Миссис Прайт несколько раз поднималась к дочери с тарелкой еды, но каждый раз натыкалась на закрытую дверь, и никакие уговоры поесть так и не помогли.
Проплакав весь вечер, прокручивая тяжелый момент Молли наконец уснула, даже не услышав входящие сообщения и звонки от друзей.
На следующий день в школе с Сэмом она так и не встретилась, а вот с Койотами они встретились два раза. Первый раз на лестнице, там она столкнулась с Амандой и Софи.
Софи что-то шепнула Аманде на ухо, та подняла голову к Молли, но моментально в глазах обоих навернулись слезы, и девушки не сговариваясь опустили головы, словно их сближал постыдный секрет или большая утрата.
А второй раз она столкнулась со всей бандой в столовой, и в свой адрес услышала только «Привет, Монашка», словно она была частью их банды. Калеб ей молча кивнул в знак приветствия, а Леонард пронзил зелеными лучам глаз, и снова Молли показалось, что в них спрятано огромное горе.
Чему она удивляется? Горе пронизывало каждого из них. Такое не забывается, из памяти не стирается, а на сердце остается рана, которая если и заживает, то оставляет толстый рубец, ее не скрыть никаким косметическим швом.
Выходные она также провела дома в своей комнате, сославшись на огромное количество уроков, лишь бы мать не поднималась к ней и не спрашивала, как она себя чувствует. Ей казалось, что никто ее не сможет понять кроме них.
Скай не писал и не звонил все выходные, но Молли решила, что он просто занят. А вот когда уже на следующей неделе не увидела его в школе — всерьез забеспокоилась и решила позвонить, но неожиданно нарвалась на стену непонимания и упреков в его лице.
Каждый раз, когда счастье казалось таким близким, судьба словно вставляла палки в колеса.
— Я уже начинаю думать, что невидимые нити разводят нас по разные стороны баррикад.
— Не глупи, Молл, — Мэйси пыталась поддержать подругу. Это был их первый видео-чат после злополучного четверга. — Никто же не говорил, что будет легко, потом будешь еще своим внукам рассказывать, как с дедом ругались. Он просто вспылил.
— Вспылил, это когда заорал в трубку на повышенных — вот это вспылил. А Скай кажется проявил эгоистичность, — Сэм в этот раз не защищал Ангела, а совсем наоборот.
— Мы же не знаем, что там стояло за его ужином с родителями. Может у него деспотичная мать, и она ему твердо наказала привести девушку в дом, а любое неповиновение карается смертной казнью. А ты взяла, Молл, и не пришла, да еще и сообщение написала. Мы же ничего не знаем!
— Ой ну конечно! Не сочиняй, Мэйси. Он мог для приличия хотя бы спросить, что случилось, а не дуть губки как обиженная девушка. Игра в молчанку вышла из моды. Если б Молли ему не позвонила…
— Перестаньте, пожалуйста! Оба! Хватит меня грузить этим. Честно, я уже устала голову ломать на его счет. Да, признаюсь, его реакция была для меня дикой, и если честно, мне очень хочется верить, что он придет в себя и позже мне все объяснит, что вернется тот Скай, которого я знала. Но а если нет… Я пока не хочу думать об этом. Просто не хочу.
— А вот с этим я согласна! Не скидывай пока его со счетов, Молли. Пусть время все расставит на свои места. Расскажи лучше, как дела у мозгоправа, были еще драки или нет?
— Драки? — встрепенулся Сэм. — Молли, А мне почему ты ничего не рассказывала про драки, этакая ты тихушница! А ну давай колись.
— Не рассказывала, потому что наш куратор просил держать язык за зубами.
— А Мэйси тогда почему рассказала?
— Потому что она не учится в нашей школе. К тому же это было почти две недели назад.
Сейчас все нормально. Мы говорим о разных темах, говорим то, что думаем. Часто мы не согласны друг с другом, но сейчас уже нет той враждебности, что была вначале. Стало легче. Думаю, они не такие уж и плохие на самом деле.
— Неужели теперь они тебе нравятся? Молли, будь на чеку, одна общая беда не делает вас союзниками. Подвернись очередная возможность — и они воспользуются ей, что снова тебя унизить или подставить. — Мэйси всерьез забеспокоилась переменой настроения подруги.
— Я не говорю, что они мне нравятся, боже упаси! Но думаю, они больше стараются казаться крутыми, чем есть на самом деле. А на прошлом занятии Томас Андерс сказал, что мы снова поедем в пансионат на следующих выходных. Там запланировано мероприятие, снова будут снимать репортаж, наша школа должна засветиться.
— Вы теперь станете звездами, оденься поприличней, Молли.
— Не городи ерунду, Сэм! Молли всегда хорошо выглядит, а для таких дел наряжаться ни к чему. Не слушай его, Молли.
— Я знаю о чем говорю, дорогуша! Если не хочешь…
— Вы опять начинаете? — Молли оборвала перепалку друзей. — Давайте расходиться, у меня от вас и правда голова сейчас разболится. Я буду эти дни сдавать пробные тесты по экзаменам, так что не теряйте, если отвечать не буду. Со мной все в порядке, просто занята.
— Хорошо, Молл. Ты можешь писать и звонить в любое время, хоть днем хоть ночью.
— Я знаю, Мэйс, спасибо!
— Какие же вы сентиментальные девчонки. Пока, Мэйс. Молли, до понедельника. Увидимся в школе.
Ребята отключились и каждый занялся своим делом: Сэм вернулся к своей переписке с из чата знакомств, Мэйси накладывала патчи под глаза, чтобы убрать синеву, а Молли легла на кровать и уставилась в свой потрескавшийся потолок. И он не откликался в ней абсолютно никакими чувствами — ни хорошими, ни плохими.
Глава 23. Эмоции и разум
— Ну что, ребята, как настроение? — Томас Андерс был в благоприятном расположении духа. Сегодня на нем была не мрачная рубашка синего, серого или коричневого цвета, а нежно-персиковая, с контурным шелковистым теснением. И надо признать, этот цвет выгодно подчеркивал смуглый цвет его кожи.
— Еще несколько проверочных тестов и моим нервным клеткам уже не поможешь! Я так и слышу как они взывают о помощи! Уже глаз дергается от всего этого.