— Выше головы не прыгнешь.
— Точно! — Пиппа кивнула Лео в знак благодарности за подсказку.
— А еще говорят: «Нельзя ожидать от грязи, чтобы она не была грязью», — добавил он.
— Ну и это тоже. В общем…все зависит от нас и в тоже время не зависит, как я уже сказала.
Ребята замолчали на несколько долгих секунд, осмысливая все сказанные слова. Каждый говорил, опираясь на свой опыт и свои убеждения и каждый был в чем-то прав.
Молли увидела как Леонард смотрит на нее с чувством торжества, поэтому подумав еще несколько секунд добавила:
— Да, я соглашусь с тобой, Пиппа. Но ведь это не значит, что мы должны подчиняться обстоятельствам и собственным эмоциям. У нас есть разум и мы понимаем, что есть «хорошо», а что «плохо», поэтому мы должны пытаться быть лучше, чем мы есть.
— Человек — это сплошные эмоции. Если включать разум — это уже расчет. Как Юг и Север, Восток и Запад. Эмоции и разум находятся по двум разным сторонам, между ними нет ничего общего, ни одной точки пересечения, — довольно произнес Леонард, получая удовольствие от собственных слов.
— Как Юг и Север, Восток и Запад, эмоции и разум находятся по двум разным концам одной прямой, и если представить, — Молли соединила вместе указательные пальцы, а потом развела их в стороны. — Эта линия — и есть человек, и насколько много от этой линии заберут себе эмоции, или разум — таков он и будет.
— Гениально! — воскликнул Томас Андерс. — Гениально, мисс Прайт и гениально мисс Дуглас! И гениально мистер Филлипс и все остальные. — Учитель встал со стула и подошел к своему столу, развернувшись лицом к ребятам. — Вы научились слушать друг друга и понимать. Правда ведь, если не перебивать и не оскорблять друг друга, то можно увидеть насколько каждый из вас интересная личность?
Прозвенел звонок.
— В субботу в девять тридцать вас будет ждать автобус!
— В девять тридцать? Почему так рано, выходной же!
— Потому что концерт начнется до обеда. Я на вас надеюсь, будьте молодцами!
Ребята вышли, а Томас Андерс напевал под нос мелодию, что услышал утром по радио.
**************
Напряжение школьных будней все возрастало. Тесты, проверочные и даже пробные экзамены — кто-то подтягивал хвосты, кто-то пересдавал по нескольку раз в надежде получить более высокий бал, а кто-то и вовсе переносил сдачу на следующий семестр. Каких-то два дня назад поездка в Центр была обязательным элементом программы перевоспитания, а уже сегодня это желанное путешествие, чтобы отдохнуть и даже расслабиться.
В автобусе все ехали очень дружно, и на этот раз группа была в полном составе.
Как только ребята зашли в главный корпус — в холле их уже встретила наряженная елка до потолка.
В этот раз чувствовалось оживление и даже суета. Виола рассказала, что сегодня будет концерт, посвященный предстоящему Рождеству. И сегодня среди приглашенных гостей и зрителей родственники постояльцев. Так как на само Рождество некоторые забирают своих родственников домой, а среди недели мало кто из их родных может «прогулять» работу, было принято решение торжественную и официальную часть празднования устроить за неделю до самого праздника. В эту субботу.
Концерт должен был начаться через тридцать минут, и ребятам предложили или немного пройтись по территории Центра или занять свои места в зрительном зале.
Пиппа предложила Калебу отыскать миссис Фрэнсис, Аманда захотела увидеть Ингрид, женщину, с которой она общалась в прошлый свой приезд. Остальные же остались в гостиной, рассматривая украшения и просто слоняясь по сторонам.
Алекса сразу взяла в оборот моложавая бабуля, к которой приехал сын с женой и их дочь, девушка с рыжей длинной косой лет шестнадцати. У бабушки определенно был умысел, который стал очевиден всем вокруг, но Алекс вел себя прилично и тактично, поэтому вполне походил на джентльмена.
Молли рассматривала как все они общаются между собой, смеются. Некоторые старики были одни, или вообще без родственников, или они просто не приехали. Кто-то из них держался храбро и бодро, словно царящая в комнате любовь и забота их абсолютно не трогает, а некоторые выглядели очевидно подавленными.
И тут Молли увидела того самого дедушку, которому стало плохо. Он не был окружен родней, но был жив и вполне здоров.
Сердце, прежде наполненное свинцом, которое билось тяжелыми ударами, лопнуло, словно надутый пузырь, и забилось легко и непринужденно. Только сейчас она поняла, что неосознанно, но она переживала о нем.
На радостях девушка подбежала к Леонарду, который сидел рядом с другим постояльцем, и похвасталась ему своим открытием.
— Ты представляешь, он жив!
Леонард повернулся к ней и замер в молчании. Она действительно обращается к нему? Вот так просто?
— Кто жив?
— Вон тот мужчина, — Молли указала на нужного. — Который задыхался и которого увезли на носилках, помнишь я рассказывала?
— Помню, — кивнул Лео.
— Я так рада! Рада, что ему лучше!
Молли поняла, что обращение к главарю Койтов было ей не свойственно и Леонард несколько замкнут с ней, но сейчас это ее совсем не волновало.
А потом она увидела, что собеседник Леонарда смотрит на нее не менее удивленно.
Девушка улыбнулась, сжав губы и попятилась назад, извиняясь за свое стремительное вторжение в их разговор. Она явно помешала их беседе.
*****************
Фрэнсис была в своей комнате, но Пиппа и Калеб нашли ее не сразу.
— Что вам надо? Проваливайте! — раздался голос старушки за дверью. — Я не буду репетировать!
Ребята переглянулись и постучались еще раз.
— Да какого дьявола?! — Фрэнсис рывком открыла дверь и восторженно всплеснула руками. — Какие люди! Пиппа, Калеб! А я думала это… Проходите, только закройте дверь, чтобы эти вороны нос не совали.
— Удивительно, что вы нас помните, мэм.
— Ты, дорогой, мне не мэмкай. Я не настолько стара как ты думаешь. — Фрэни погрозила Калебу пальцем и села за туалетный стол.
— Присаживайтесь, я пока закончу свой макияж.
В комнате старушки было довольно просторно, чисто и не было никаких статуэток, картин, или ваз, ничего, чем так любят окружать себя старые люди. На столе стояли две фотографии в рамках, туалетные принадлежности, крема, лаки и духи. В остальном — была полная стерильность.
В углу комнаты стояла односпальная кровать, и по другой стене небольшой диванчик. Напротив на стене висел телевизор. И по той же стороне, что и диван, только ближе к окну стоял туалетный столик-трюмо с зеркалом.
— А ваши родственники приедут сегодня?
— Нет конечно! Я им сказала — нечего тратить время на этот спектакль. Дочь заберет меня на Рождество, поэтому мы еще успеем надоесть друг другу.
— Вы говорили про репетиции, вы будете выступать?
— Да, согласилась на свою голову и уже тысячу раз об этом пожалела. Я им сразу сказала — я сама выберу что буду петь. А они давай со своими расспросами и рекомендациями, словно мне есть до этого дело! — миссис Фрэнсис смотрела на своих гостей в отражение зеркала.
— Так и что вы будете петь? — полюбопытствовал Калеб.
— Скоро узнаешь. Вы лучше расскажите мне как у вас дела? Ты больше не спускаешь на него своих цепных псов, а Пиппа?
Оба снова переглянулись. Мало того, что Фрэни запомнила их имена, что уже было странно для дамы ее лет, так она еще и будто насквозь видела, что между ними происходит.
— Больше нет… — Пиппа опустила голову, чтобы не встречаться с Фрэни глазами, но по довольной улыбке Калеба той стало ясно, что лед, которым покрыто сердце девушки, начинает таять.
— Это и правильно. Знаете, когда я первый раз увидела Чарли, я сразу поняла — он тот самый. Он смотрел на меня так, как наверное Адам смотрел на яблоко. Пусть у него репутация отъявленного бандита, и он лишен манер, но я сразу поняла — мне от него не скрыться. Он завладеет мной и моим сердцем. Уже завладел.