Калеб слушал песню и все, что ему сейчас хотелось — это сказать той, что сидит через свободное кресло от него, что ее красота ошеломила его. Он пленен ей и… влюблен. И он не боится своих чувств.
Говоришь, я упоминаю имя в суе,
Я даже не знаю имени,
Да даже если бы знал, что до этого тебе?
Вспышка света
В каждом слове,
Не важно, что ты слышишь –
Священное или слабое: «Аллилуйя…»
Аллилуйя, аллилуйя.
Аллилуйя, аллилуйя.
— Она прекрасно поет! — шепнула Ингрид на ухо Аманде.
— Да, очень красивый голос, — согласилась девушка.
— Ты читала «Поющие в терновнике»?
— Да, и фильм тоже видела.
— Иногда я думаю, что этот пансионат и есть тот самый терновник. А райские птицы — это все мы; птицы, которым осталась одна последняя песня…
Я делал все, что мог, не так уж много,
Я не мог почувствовать, так что я попытался коснуться,
Я говорил правду, не собирался дурачить тебя,
И несмотря на это,
Все пошло не так,
Я предстану перед Царем Песни
И слетит с моего языка лишь: «Аллилуйя…»
Аллилуйя, аллилуйя.
Аллилуйя, аллилуйя.
Пока Фрэни пела, Молли смотрела на Леонарда и вспоминала его появление на сцене. Это был очень смелый и благородный поступок. Не каждый, пусть даже и знающий толк в цирковых номерах, решится вот так запросто выступить перед публикой. А Леонард как раз не смахивал на любителя публичных выступлений.
Ей стало интересно, вызвал ли удивление его поступок для остальных Койотов. Знают ли они эту его сторону, или для них он также скрывается за маской развязного и легкомысленного байкера.
Леонард почувствовал ее взгляд и на этот раз обернулся. По губам девушки он прочитал: «ты молодец». Никак не отреагировав он снова повернулся к сцене, глядя на поющую миссис Фрэнсис.
Еще неделя и наступит Рождество, а там и второй семестр. Оглянуться не успеешь, как наступит то самое, о чем грезят все выпускники и то, чего он боится больше всего на свете. Придется выбирать, как жить дальше. Последовать голосу разума, чтобы обеспечить себе достойную жизнь или поддаться голосу сердца. Ведь если он оставит своего единственного дорогого человека — кто он после этого?
Глава 24. Если это не любовь, то что?
— Мы можем поговорить?
— Говори, — сухо ответила Молли.
— Черт, прости меня, Молл. Я настоящий дурак.
Ну вот, очередное «Прости», а значит будет еще одно, а за ним еще одно. Но стоит ей сказать: «Все. Больше не пиши и не звони мне. Я не хочу тебя видеть» — и на этом все закончится. Больше не будет извинений.
Но в мыслях все кажется намного легче чем на самом деле. Куда сложнее сделать. Язык не поворачивается. Молли вспомнила, как сама совсем недавно говорила об эмоциях человека и разуме. Что мы — это баланс, соотношение одного и второго. Головой она понимает как должна сделать, но вот сердце… сердце не понимает, оно просто чувствует.
— Ты меня обидел, Скай.
— Я знаю, прости меня! Давай встретимся, пожалуйста. Можно я приеду, и мы прогуляемся? Или поговорим в машине. Завтра мы уезжаем семьей на каникулы и до следующего семестра меня не будет.
Молли молчала. Сейчас его голос звучал ласково и так по-доброму, что конечно хотелось все простить, забыть, будто ничего и не было. Но она твердо решила — никакого мягкосердечия.
— Говори, Скай.
В телефоне послышался недовольный рык.
— Я все испортил, я знаю. Просто… наверное я слишком размечтался, нафантазировал себе всякого. Просто… ты мне нравишься, Молли, действительно нравишься. Мне хорошо с тобой и мне кажется… у нас может быть будущее. Не этот дешевый треп, а что-то настоящее. Ты особенная Молли. И… я так на этом зациклился, что совсем перестал думать о том, что я не один. Я думал за нас обоих, даже не спрашивая твое мнение. И все испортил.
Скай выдохнул, а Молли переваривала его слова. Может он куда серьезней, чем ей представлялось? Его слова были одновременно заманчивы и непонятны. Он говорил серьезные, даже слишком серьезные вещи для их отношений.
— Ты меня ненавидишь?
— Нет. Но ты правда «постарался». Скай, ты мне тоже нравишься, но..
— Но что… — прозвучало с опаской.
— Ты ведь сам сказал, что мы не подходим друг другу, помнишь?
— Я дурак. Я запутался и наговорил тебе кучу всего.
— Скай. Тогда скажи.
— Что? Что сказать?
Молли потребовалось почти минута, чтобы собраться с духом и произнести свой вопрос. Скай терпеливо ждал.
— Кто мы друг другу?
Ну вот… слова сорвались как последние лепестки с цветка, уносимые ветром. И будь что будет.
— Молли, я… ты… Ты мне дорога.
— Я спросила не об этом. Я спросила — кто мы друг другу? Кто я для тебя? Скай, мне кажется мы вполне в состоянии, чтобы определиться и не морочить друг другу голову. — Молли сама удивилась насколько ее слова прозвучали по-взрослому. Как ей казалось.
— Понимаешь, все не так просто.
— Понимаю, — спокойно ответила девушка. Если он имеет ввиду его дальнейшую учебу в престижном вузе, его состоятельных родителей и ее не совсем определенные перспективы — то она его прекрасно понимает. — Давай сделаем так. У нас будут каникулы, чтобы привести мысли в порядок и определиться, как и куда нам двигаться дальше. Когда ты вернешься мы встретимся и… тогда уже поговорим. Хорошо?
— Хорошо, Молли.
В этот вечер Скай прислал еще пару нейтральный сообщений, но Молли очень старалась отвечать сдержанно.
На самом деле, она прекрасно знала куда хочет двигаться дальше и кем она хочет быть Скаю. Когда над ним загорелся нимб в парке Белых огней — Молли осознала, что именно он должен быть ее парнем. Разве здесь нужна какая-либо логика?
Сердце бьется в приступе любовной лихорадки, пронзенное стрелами амура, колени предательски подкашиваются, а в глазах лик Ангела… Все предельно ясно.
Весь этот месяц, когда они со Скаем практически никак не общались после его обвинительной речи, Молли сама того не ожидая, была очень и очень подавлена. Ни родителям ни друзьям она этого никак не показывала, и даже наоборот, делала вид, что жизнь ее полна других забот, как переживать о каком-то там парне с безупречной внешностью. Еще чего! Но каждый день Молли думала о нем, о том, что он сказал ей, а при мысли, что они больше не будут общаться — ее сердце сжималось в кулак.
Он был ей так нужен, так важен. Без него дни казались скучными и серыми, еда была пресной и безвкусной. Все, что происходило теперь было словно несущественно. Входящие звонки — бессмыслены, если они не от него, сообщения — спам, если они не были от Ская.
Если это не любовь, то что?
При первых словах Ская ей хотелось закричать, как она рада его слышать! Каждый день она ждала его звонка. Сказать, что конечно она его простила и уже давно.
Но внутри эхом отзывалась боль. И страх.
А если это повторится? А если такое случится снова, что тогда?
Никогда прежде она не испытывала таких чувств к парню. Никогда прежде она не любила. Никогда прежде ей не разбивали сердце. Все это было ново для нее.
А для него?
Теперь, когда она на себе ощутила всю палитру чувств раненого сердца, она понимала почему он так «тупит» и почему они топчутся на месте. Но так продолжаться больше не может. Она его не предавала, она не та девушка из его прошлого, и она не заслуживает таких всплесков его настроения.
Теперь она твердо и вполне однозначно обозначила ему свои намерения. Или они вместе или они никто друг другу. А иначе все бессмысленно.
Сердце колотится. Сердце надеется. Сердце боится.
Отсчет пошел.
***************
Наконец-то первая половина учебного года осталась позади и можно спокойно отдаться рождественским каникулам, которые продлятся целую неделю — невиданная роскошь для старших классов после напряженных школьных будней.
Никаких тебе занятий, факультативов, подготовки к экзаменам. Можно расслабиться и покайфовать недельку — посмотреть фильмы, покататься на коньках или просто прогуляться с друзьями. Погода в этом году как нельзя лучше передавала зимнее настроение, пару раз температура едва уходила ниже «0», но все же. Это было хотя бы что-то, после четырех лет подряд устойчивых +5 в самые холодные дни.