В этом году Рождество выпадало на воскресенье, а каникулы официально начинались с пятницы, после традиционного новогоднего спектакля театральной группы школы.
— А я тебя предупреждал, не стоит даже время на это тратить. Есть классы и помладше, кто обязаловкой здесь, а мы могли бы и пропустить, — шептал Сэм на ухо подруге. Хотя шептал — это не подходящее слово. Сэм говорил достаточно громкой, в своей излюбленной манере интонирования и придирчивости. Но в зале было так шумно, музыка грохотала слишком громко, поэтому его слова тонули в общем хаосе представления.
— Я думала ты преувеличивал, когда говорил, что весь спектакль сплошной сумбур. Неужели нельзя было поставить какую-нибудь известную пьесу?
— Это фишка школы. Театралы считают себя исключительно одаренными и судя по всему недооцененными гениями, к тому же их руководитель — мисс Мэри Брайт на заре своей юности была удостоена наградой как подающая надежду писательница, говорят какой-то роман написала. Поэтому можешь представить сколько там сидит амбиций. Муза приходит с завидной регулярностью, а вот признание как таково и не пришло. К тому же у нее явно не все дома. Я пару лет назад присутствовал на одном ее занятии, подумывал тогда в театралы податься. Так вот, эта Мэри Брайт тогда такую сцену закатила, я в жизни не видел такой истерики, у нее ку-ку с головой, — Сэм покрутил пальцем у виска.
— Кто знает, может мы просто не доросли до ее гениальности. Вдруг она и правда шедевры создает, а мы не понимаем.
— Ты серьезно? Дорогуша, у тебя видно слабость к таким вот чудикам. Это мягко сказано. Знаешь, в психологии есть термин, когда людей влечет ко всяким там уродцам, с обезображенной внешностью.
— А я то-здесь при чем.
— А у тебя тоже самое. Только тебе подавай уродливые души, и чем страшнее тем лучше. Ты оправдаешь их и найдешь скрытый смысл и конечно причину.
— Никого я не оправдываю! Не передергивай мои слова! — протестовала Молли на такое явное и безосновательное обвинение в свой адрес.
— Себя-то не обманывай. Я это давно понял. Когда ты начала защищать Койотов. Плохо говорить о них теперь нельзя, и Сэйлормун со своим дружком Алексом теперь совсем не злодеи как это было раньше, а Пиппа так вообще..
— Сэм! Да какая муха тебя укусила? Почему ты на меня наезжаешь? Не ты ли в нашу первую встречу говорил, что тоже хотел бы вот так жить как они и ни о чем не париться, а?
— Говорил. Но это было касательно шмоток и денег, к тому же это было давно. Ты сама называла их психопатами, а теперь что же, прониклась к ним? Ты то ненавидишь Леонарда, называем его наглым ублюдком, а потом он чуть ли не проповедником становится. Что ни слово — то цитата. Но при этом слово, данное на ваших собраниях не позволяет тебе рассказывать, что у вас там происходит и о чем вы болтаете.
По мере того как Сэм в своих обвинениях заходил все дальше и дальше, Молли понимала, что все идет к ссоре. Крупной, но до безобразия глупой. Портить настроение в преддверии сочельника в ее планы не входило. В последнее время все и так шло слишком не по плану, при чем в самый неподходящий момент.
— Пойдем! — скомандовала девушка и встала со своего места, загородив сцену зрителям, сидящим сзади нее.
— Куда?
— Пойдем говорю! — повторила она тоном, требующим полного повиновения и направилась вдоль ряда к выходу, чтобы поскорее пройти мимо недовольных любителей театрализованных постановок.
Как только ребята вышли из актового зала и закрыли за собой дверь Молли развернулась и крепко обняла своего друга.
— Воу! А это еще что? — не ожидал Сэм, но сопротивляться не стал и обнял подругу в ответ.
— Я не знаю, что у тебя стряслось, но надеюсь если бы ты мог, ты бы мне рассказал, правда? Я люблю тебя, Сэм Нортон! Ты мой друг, и, если вдруг это ревность — то напрасно. Ты важный человек для меня. И если тебе понадобится моя помощь, может еще кому-нибудь в глаз дать, — оба засмеялись, — или просто выслушать, я всегда рядом. Знай это.
— Ох Молли, у тебя и впрямь слабость ко всяким покалеченным душой, — парень снова притянул девушку к себе и обнял.
— Твоя душа прекрасна как расцветающая сакура, Сэм.
— Это ты красиво сказала. Наверное, сегодня магнитные бури так влияют на меня. Или воспаленная фантазия мисс Брайт — пришельцы с двумя головами, которые пришли на нашу Землю, чтобы испортить Рождество и подменить Санта Клауса на своего двух-голового Клауса… ей бы антидепрессанты попить.
— Да, я тоже туда не вернусь. Обещаю, в следующий раз буду слушать тебя.
— Ловлю на слове. Пошли-ка домой, — Сэм обнял Молли за плечи и оба поплелись по школьным коридорам на выход. — Ты пешком?
— Нет, сейчас позвоню маме, чтобы забрала меня.
— А я пройдусь, нужно мысли привести в порядок. Кстати, Скай не объявлялся?
— Объявлялся.
— А почему ты не рассказываешь?
— Не знаю… Боюсь наверное.
— Чего?
Может свежий зимний воздух, ударивший в нос так подействовал, а может крепкое объятие друга, который в сумерках маскировался под темное небо из-за своего цвета кожи. Молли ощутила острую потребность сказать всю правду, все как есть.
— Боюсь, что он скажет нам не стоит быть вместе и тогда я буду выглядеть глупо. А если буду говорить, что мне нет до него дела — то будто это я так захотела. Хотя по правде, Сэм, он мне очень нравится.
Сэм подбодрил Молли потиранием по плечу:
— Я всегда рядом.
До школьных ворот оба шли молча, расценивая свое поведение как сугубо взрослое и многозначительное. Много не болтать, а если говорить — то, по существу. А лучше и вовсе помалкивать.
— Ладно, увидимся еще. Может початимся завтра втроем? Или на каникулах.
— Отличная идея. Спишемся тогда.
Сэм пошел домой, а Молли позвонила маме с просьбой забрать ее со школы. Миссис Прайт обещала подъехать через сорок минут поэтому Молли решила пройтись по стадиону, чтобы и свои мысли привести в порядок.
А что если своим прямым вопросом она отпугнет Ская?
В конце концов, им не по тридцать лет, и он не обязан жениться на ней или продумывать наперед возможные варианты развития общего будущего. Можно жить здесь и сейчас, отдаться чувствам и будь что будет. Ведь до следующей осени у них есть как минимум пол года — это целая жизнь! Кто знает, как она может повернуться, а теперь… Кто не ругается? Разве что тот, кто не любит. Надо было позволить ему приехать и все бы было иначе. Сама виновата.
Выберет ли он ее теперь? Или решит не ввязываться в сомнительные отношения. Положит ли свое сердце на плаху или запрячет под замками в сундук.
Она достала телефон и быстро напечатала сообщение:
«По легенде, на самой высокой и снежной горе живет отвергнутая Одином валькирия, которую он наделил волшебными рунами. И теперь она околдовывает прекрасных юношей, превращая их сердца в ледышку. Плененные ее чарами они больше не способны никого любить. Будь осторожен».
Следом еще одно:
«Я скучаю».
Две галочки — доставлено.
Молли гипнотизировала экран телефона, но Скай видимо был занят. Онлайн он был три часа назад — может у него поздняя ночь и он вообще спит.
Удалить пока не поздно. Удалить.
Большой палец застыл, нависнув над экраном. Несколько касаний и будто ничего не было. Скажет случайно, перепутала, с кем не бывает.
Нет. Он решит, что это слишком по-детски. Отправила и пусть будет.
От переменчивости собственных мыслей девушка казалась себе малолеткой. Ну кто так делает?
— Как тебе постановка? С каждым годом мисс Брайт переплевывает сама себя. Кажется дальше некуда, но она… умеет удивлять.