Человек с белым флагом в руке шел мелкими шажками, ступая довольно неуверенно. Флагом помахивал с каким-то стеснением, как ребенок маленьким детским флажком на празднике. Остановился он прямо против входа в ущелье. Был он без оружия, кажется, даже стар, по крайней мере, бороду имел седую. Но южные люди рано седеют и рано стареют, хотя и долго живут стариками, и точно определить возраст парламентера было сложно.
Самым солидным голосом во взводе обладал, конечно, старший лейтенант Старицын, но сейчас Владиславу Григорьевичу кричать было просто больно, к тому же и рана могла открыться от напряжения, поэтому командир взвода толкнул в бок старшего сержанта Ломаченко:
– Спроси погрубее, какого хрена им нужно. Не стесняйся с ними, сразу ставь на место.
Заместитель командира взвода старший сержант Ломаченко от природы был человеком стеснительным и вежливым, сам почти не ругался, поэтому грубить ему было сложно, и старший сержант просто повторил слово в слово вопрос командира.
Седобородый человек с белым флагом что-то прокричал в ответ, но разобрать слова было сложно. Седобородый сам понимал это и решил подойти ближе, а Владислав Григорьевич не хотел показывать, что он ранен, потому послал вперед своего заместителя.
– Не подпускай его близко, чтобы позицию не высмотрел. Выйди к нему, поговори. Если захотят со мной говорить, скажи, что я чаю напился и отдыхаю.
Ломаченко легко спрыгнул на тропу и вразвалочку двинулся навстречу седобородому, на ходу рассчитывая точку встречи. По расчетам старшего сержанта выходило, что седобородый подойдет слишком близко и может увидеть пулеметные точки. Тогда Ломаченко прибавил шаг и встретился с переговорщиком на безопасном расстоянии от своей позиции. При этом не забыл посмотреть по сторонам. Бандиты остановились недалеко. Если что-то в переговорах пойдет не так, они могут перехватить его до момента возвращения. Правда, пулеметчики тоже имеют возможность выступить из укрытий на пару метров вперед и стрелять из-за камней, прикрывая отход старшего сержанта, но он пулеметчиков не предупредил. А сообразят они сами или нет, это было неясно. Хотя мог сообразить командир. И, кажется, сообразил. Обернувшись, Леха Ломаченко увидел, как старший лейтенант Старицын перебежал к пулеметчикам, что-то сказал им и другим бойцам, и два бойца сразу выдвинулись вперед, чтобы держать бандитские передвижения под контролем.
Разговор длился недолго. Обменявшись несколькими фразами, старик и старший сержант разошлись. Старик двинулся на свой левый фланг, а Ломаченко вернулся на свою позицию. Командир взвода встретил его у входа в устье и спросил:
– Меня приглашают? Не хотят с тобой говорить?
– Нет, товарищ старший лейтенант, – доложил замкомвзвода. – У них к нам просьба. Они понимают, что мы убили людей, которые были в ущелье. Людей у них много, и всем когда-то предстоит встретиться со смертью. Это я цитирую, а не философствую. Но они просят отдать им одно тело. Среди убитых должен быть человек по фамилии аз-Мазанхири. Они все любили и уважали этого человека и хотят похоронить его по мусульманскому обычаю в день смерти. Только просят нас, христиан, к нему не прикасаться, потому что это будет осквернением, а у них нет столько похоронной воды, чтобы омывать покойника после осквернения. Но они будут благодарны нам, если мы пропустим четырех их моджахедов без оружия, но с носилками, чтобы они забрали тело убитого аз-Мазанхири. Я от вашего имени дал согласие.
– Дал, и хорошо. Значит, еще время потянем… Аз-Мазанхири… – повторил старший лейтенант. – Может быть, и был такой в первой группе. Вроде бы тот, с которым я разговаривал.
Владислав Григорьевич вытащил из планшета пачку паспортов, поискал, нашел какой-то, посмотрел на фотографию. Но прочитать написанную в паспорте на арабском языке фамилию не сумел. Старший сержант тоже арабского алфавита не знал. Да и никто во взводе не знал. А явное отделение приставки от слова ни о чем не говорило. У арабов это частая история.
– Ладно, – кивнул он. – Я понимаю, что это разведка. Они хотят посмотреть, открыт или нет «схрон», стоит им за него драться, или он уже пустой. Хотя мы вынести «баксы» из ущелья еще не могли. Выйди к ним, скажи, командир разрешил. Но чтобы четыре человека шли спокойно, по сторонам не лезли и не смотрели. Дескать, будет у меня подозрение, что это разведка, прикажу их расстрелять. Я от природы человек недоверчивый и злой. Аз-Мазанхири… Где-то я слышал эту фамилию.
– Аз-Завахири есть. Созвучно. Аз-Завахири после бен Ладана возглавил «Аль-Каиду».
– Может быть, и так. Иди, скажи, пусть приходят и забирают. Всем внимание. Спрятаться так, чтобы никого видно не было. Отделение Вацземниекса сопровождает носильщиков стволами. Открыто и откровенно. Можете не прятаться и даже спуститься на тропу.
Старший сержант Ломаченко пошел к выходу. Командир взвода крикнул ему в спину:
– И скажи им, чтобы подальше от ущелья отошли. Мне не нравится, когда в ответ на мою любезность мне угрожают. Скажи, командир у вас злой и может перестрелять носильщиков…
Солдаты, которых старший лейтенант выдвинул в наблюдатели, знаками дали понять, что требования командира взвода выполняются. Бандиты отходят дальше. Видимо, между двумя частями банды существовала какая-то связь, и не сотовая, потому что Старицын, чтобы проверить, сделал знак младшему сержанту Вацземниексу, тот вытащил трубку, глянул в монитор и отрицательно покачал головой – сотовой связи по-прежнему не было.
Но существуют на свете «глушилки», которые работают как раз в диапазоне сотовой связи и предназначены именно для того, чтобы эту связь глушить. Похоже, командир второго отделения был прав, и бандиты где-то рядом именно такую «глушилку» выставили. Они всегда учатся, всегда стараются подстроиться под противника, и им это хорошо удается.
Старший сержант ушел направо от выхода, туда же, куда ушел старик с белым флагом. И вернулся оттуда же, но только с тремя носильщиками. А четвертый прибежал с левой стороны. Это тоже о чем-то говорило, хотя и непонятно, о чем конкретно. Простой носильщик – это простой боец, оставивший кому-то свой автомат. Таких бойцов полно с каждой стороны. Почему одного взяли из другой части банды? Он знал в лицо аз-Мазанхири? Это самая простая отговорка на случай, если возникнет вопрос. Или этот человек бывал в ущелье и знает, где расположен «схрон»? Второе, скорее, было ближе к истине, потому что не похороны интересовали бандитов, как был уверен командир взвода, а только «схрон». Или же их интересует количество стволов в отряде спецназа. Но количество стволов им подсчитать в любом случае не удастся. Старицын запретил бойцам двух отделений высовываться из-за камней. Пусть бандиты решат, что здесь только одно отделение. Тем «приятнее» им будет нарваться на целый взвод. Троекратное усиление огневой мощи против ожидаемой сразу остановит бандитов и отбросит назад. Неожиданный удар всегда ощущается сильнее ожидаемого.
Старший лейтенант внимательно посматривал на носильщиков. Все они были примерно одного возраста, в пределах тридцати с небольшим лет. А тридцать с небольшим – это как раз тот возраст, когда мужчины в мусульманских странах начинают задумываться о завтрашнем дне своей семьи, своих детей и стремятся как можно больше заработать для этого. Вопрос в том, умеют ли эти люди, желающие заработать, воевать. Сами они наверняка считают, что умеют, может быть, даже думают, что умеют неплохо, хотя это, как обычно, самообман. Они, может, и могут что-то продемонстрировать против простых солдат армии, против спецназа полиции или ФСБ, но против спецназа внутренних войск уже «не тянут», а против спецназа ГРУ – тем более. Старицын был уверен, что он со своим взводом в состоянии противостоять этой большой банде.
Вместе с носильщиками в глубину ущелья прошли четверо солдат отделения младшего сержанта Вацземниекса и сам командир взвода. Носильщиков довели до трупов, аккуратно уложенных посреди ущелья. Трое осматривали трупы, а один, который прибежал к первым трем с левой стороны, несколько раз бросал взгляды в сторону закрытого «схрона». Труп носильщики нашли. Но выбрали не того, с которым разговаривал старший лейтенант, а самого легкого по весу. Уложили на носилки и понесли. И все это под стволами автоматов спецназа. Произвести какие-то действия, даже если они пронесли с собой спрятанное под одеждой оружие, бандиты никак не могли. На любое подозрительное движение солдаты готовы были ответить очередями. Но бандитам надо было выйти и донести весть до своих эмиров. Их для этого и посылали. Старший лейтенант Старицын еще раз убедился в том, что бандитов интересовал именно «схрон», и в его интересах было выпустить этих четверых.